Игрушка для бизнесмена

Кошмарная погода для прогулки в парке.

Пряча в карманах руки, быстро переставляю ноги, чтобы поспевать за широкими шагами мужчины, от которого с трудом могу отвести взгляд.

Когда я увидела его впервые, решила, что он красивый. А сейчас… сейчас мне кажется, что дело совсем не в красоте. Может быть в том, как он двигается или в том, что на его теле нет ни одного мягкого места. А может быть в том, какие умные у него глаза. Каждую чертову секунду мне хочется знать, о чем он думает. Мне хочется взять его за руку. Согреть свою ладонь в его сильной ладони. Это будет слишком, поэтому кошусь на его локоть, но все заканчивается тем, что мы просто молча идем рядом.

Я гуляла в этом парке еще три месяца назад. Кажется, это было целую жизнь назад.

— Сюда… — сворачиваю в аллею, которая упирается в парк аттракционов и кассы колеса обозрения.

Его макушка возвышается над кронами, и у меня заведомо замирает сердце.

Три месяца назад я не решилась кататься. Потому что трусливая. Но сегодня я не одна.

Сложив руки в карманы своей куртки, Рома запрокидывает голову, осматривая старую металлическую конструкцию, когда оказываемся перед турникетом.

Наблюдаю за ним, топчась на месте и вжимая голову в плечи.

Переведя на меня полные скепсиса глаза, говорит:

— Впечатляет.

Я ничего о нем не знаю. Родился ли он с золотой ложкой во рту или чего-то добился сам? Откуда у него все эти миллионы и откуда он приехал? Что было бы, если бы… в ту ночь в клубе он выбрал кого-то другого… Но при любых исходных он не может не понимать, что не всем людям по карману вид из окон его квартиры. И для того, чтобы увидеть город с высоты птичьего полета, у простых смертных существует не так много вариантов, поэтому его цинизм меня злит.

— Добро пожаловать в мой мир, — хочу, чтобы это звучало шуткой, но судя по тому, как приподнялись брови под краем серой шапки, вышло что-то, похожее на плевок.

Зеленые глаза становятся непроницаемыми и замирают на моем лице. Отвечать на мой склочный выпад он не собирается, а я не собираюсь объяснять ему, что именно сейчас его цинизм задел меня как никогда. Потому что это старое скрипучее колесо — все, что я могу ему предложить, хотя для того, чтобы посмотреть на город с высоты облаков ему вообще из дома выходить не нужно.

Отвернувшись, втягиваю носом холодный воздух и стираю упавшую на щеку каплю дождя.

— Я сейчас… — говорю тихо.

Развернувшись, иду к кассам, где скопилась маленькая очередь, и все то время, пока длится эта очередь, я чувствую взгляд на своем затылке.

Сдавшись, оборачиваюсь через плечо.

Расставив ноги и положив руки на пояс, Роман наблюдает за мной исподлобья. Скольжу глазами по длинным ногам, чувствуя знакомые искры под своей кожей, и отворачиваюсь, чтобы не выдать себя с головой.

Два круга для двоих съедают мои последнии деньги, и на сдачу я смогу купить разве что поездку в метро. Но я никогда не тратила деньги с большим удовольствием! Именно это возвращает мне потерянное ощущение легкости, поэтому когда возвращаюсь к Роману, прячу глаза и беру его за руку, говоря:

— Пошли…

Его ладонь прохладная и твердая.

Он сжимает ею мои пальцы в ответ, молча идя следом.

Освобождаю его руку, скрипя сердцем, когда парень-контроллер открывает для нас дверь пузатой стеклянной кабинки. Она шатается, и я с тихим писком падаю на сиденье, с улыбкой наблюдая за тем, как господин Гец не очень уверенно втискивает в нее свое тело следом за мной.

Мое веселье рождает очередной ироничный взгляд.

Зная, что у нас не так уж много времени, раздумываю ровно секунду, а потом встаю с твердым намерением перебраться к нему на колени, но от этого движения движущуюся кабинку снова шатает.

— Ай… — хватаюсь за поручень.

— Твою мать… — с тихим рычанием Рома сжимает ладонями мою талию.

Со смехом усаживаюсь на его бедро и обнимаю шею.

Поерзав, сцепляет вокруг меня руки, а я любуюсь желтым ободком вокруг его зрачков, который ненавязчиво сливается с зеленой радужкой, делая его глаза неповторимыми и уникальными. Рассматриваю каждый нюанс его кожи. Его короткую бороду, находящуюся в идеальном порядке, будто у нее есть свой собственный парикмахер.

Из груди вырывается смешок, когда Рома с подозрением косится на крышу кабины, где что-то скрежещет и вращается.

За стеклом проплывают деревья.

Посмотрев вниз, сильнее сжимаю его плечи.

— Что тебе больше нравится? — спрашиваю я. — Кола, фанта или спрайт?

Он напряжен, и это меня веселит.

— Что? — отвлекшись от гипнотизирования скрипящей крыши, переводит на меня глаза.

Когда наши глаза встречаются, я вдруг понимаю, что на десять минут вырвала его из его мира.

Здесь, в этой тесной кабинке он только мой.

Даже сквозь слои нашей одежды я чувствую его всего. Тепло и силу большого тела. Его энергию. И мне хочется прижаться носом к его шее, чтобы хотя бы на десять минут забыть о том, что там, за пределами этой тесной кабинки существует какой-то другой мир. С этим городом, промозглой осенью и дождем, который начинает стучать по стеклу.

— Кола, Фанта или Спрайт? — повторяю, кусая в улыбке губы.

— Что это такое? — ровно спрашивает он, медленно моргнув.