Игрушка для бизнесмена

Я умоляю Бога только о том, чтобы мне не пришлось произносить эти слова до того, как закончится моя стажировка. Ведь каким-то чудом всю эту неделю мне везло, осталось просто продержаться еще одну, а потом я получу работу и… что-нибудь придумаю. Ни к одному делу в своей жизни я не подходила с таким упорством, и выходной, который ждет меня завтра мне не нужен! Однажды в детстве мама отвела меня в заезжий серпентарий, и тот запах я помню до сих пор, но, несмотря на то, что каждый раз, переступая порог бутика Гуччи, чувствую ту памятную вонь, меня гонит вперед упрямство и сжирающая изнутри потребность доказать! Себе и… всем, что я могу. Могу добиться успеха. Просто… это будет гораздо сложнее, чем мне казалось. Гораздо, черт возьми. Моя удача заключается в том, что никто здесь не догадывается, в какой неуверенности на самом деле я прозябаю, теряя одного клиента за другим, но теперь я хотя бы приблизительно поняла, каким образом их нужно выбирать, а от каких лучше держаться подальше.

Выйдя из туалета, дергаю пластиковый стакан из держателя и подставляю его под кран диспенсера. Жадно пью, косясь на настенные часы, которые показывают ровно девять часов вечера.

Молча войдя в комнату для персонала, достаю из шкафчика одежду, меняя юбку и белую рубашку на джинсы и просторный джемпер с узкими рукавами.

Хлопнув дверцей своего шкафчика, Стася убирается из комнаты, хлопнув напоследок входной дверью.

Пусть катится.

Плевать мне на ее визитки.

В отличии от нее, я на обед вообще не хожу. Просто кусок в горло не лезет.

Запихнув свою одежду в фирменный бумажный пакет, надеваю куртку и выхожу в торговый зал, где уже начали уборку. Кивнув на прощание охраннику Ратмиру, выскальзываю за дверь, окунаясь в ледяной зимний воздух.

Каждый раз выходя за дверь, я чувствую, как с плеч сваливается тяжесть! Но я смогу терпеть ее молча, когда за эту тяжесть мне начнут платить то, что обещали. Тогда, черт возьми, я буду тащить ее с утроенной энергией и, может быть, когда-нибудь… буду вспоминать обо всем этом с… улыбкой.

Заняв свободное место в вагоне метро, прикрываю глаза.

Это странно, но именно сейчас я начала знакомиться с городом, в котором торчу уже почти пять месяцев. Странно, потому что мое знакомство с ним представляет собой шатание по баснословно дорогим ресторанам два раза в неделю в компании… баснословно богатого мужчины.

Это то, что я знаю о нем наверняка.

А еще то, что ему сорок шесть, он занимается строительством баснословно дорогих домов на заказ, курит сигары и умеет веселить. А еще… он джентльмен. И когда я, все-таки решив взять от метро такси, нахожу его столик у окна с видом на Кремль, даже не пытаюсь мучать себя вопросами, зачем он все это делает?

Не думаю, что он бы стал делать что-либо против воли.

Он делает это, потому что ему так хочется, а я делаю это… потому что общение с ним, это как глотать тягучее красное вино, которым мой бокал наполняет официант. Непринужденно и… легко.

Я знаю! Знаю чего ему хочется. Он так или иначе дает это понять, а еще он дает понять, что нетерпение — это для дураков. Я не сомневаюсь в том, что ему есть с кем спать. И я знаю, что так не будет продолжаться вечно. Знаю, что рано или поздно он сделает “предложение”. Но правда в том, что я не думаю об этом сутки напролет. Его “предложение” меня не пугает, меня пугает то, что с ним и правда уютно! Даже слишком… Каким бы сдержанным и расслабленным он не казался, мне никогда не приходило в голову назвать его занудой!

Поставив на пол пакет с одеждой, занимаю стул напротив Владимира и, понизив голос, говорю:

— Привет.

— Необычный шоппинг для официантки, — кивает он на пакет с кричащей надписью по центру.

Его глаза вдруг цепляются за мои, становясь колючими. Гладко выбритый подбородок каменеет, а лежащие на столе пальцы принимаются выбивать чечетку.

Прогулка по улице проветрила мои мозги достаточно, чтобы мгновенно понять причину этого колкого взгляда и, несмотря на то, что я никогда не интересовалась где, как и с кем он проводит время за пределами наших встреч, все же говорю:

— Это моя новая работа.

Переведя глаза с моего лица на пакет, а потом обратно, дергает губы в беззвучной вежливой усмешке.

— Что ты имеешь ввиду?

— Я больше не официантка, — выкладываю на стол телефон, потому что жду ежедневного смс-отчета от сестры.

Я заставляю ее писать СМСки, чтобы грамматика хотя бы таким образом откладывалась в ее голове.

— И кто же ты на этой неделе? — вдруг расслабляется Алиханов, небрежно соединяя в замок руки.

— Продавец-консультант, — сообщаю, открывая меню.

— Достойный бренд.

— Спасибо, — перехожу к морскому меню, ища осьминогов.

— Не хочешь попробовать что-нибудь новое? — открывает Владимир своё меню.

— Ты читаешь мои мысли? — улыбаюсь, подняв на него глаза.

Сегодня на нем костюм-тройка и белая рубашка, с небрежно расстегнутой пуговицей. Мои глаза задерживаются на его лице, потому что, как и прежде, я пытаюсь понять, отталкивает меня его внешность или наоборот…

— Каков вердикт?

Смутившись, снова ныряю в меню.

— Серый тебе идет.