Игрушка для драконов

Зато я рассмотрела его поближе. Детская округлость щёк вызывала неужержимое желание потрепать малыша по всколоченной головке. Жёсткие прямые волосы ёжиком торчали во все стороны. И не по возрасту строгий взгляд, нахмуренные бровки, которые тут же разглаживались, стоило мне улыбнуться — малыш будил во мне щемящее чувство нежности. К глазам подкатывали слезами умиления.

— Как вас зовут, господин? — со всей серьёзностью спросила я и протянула руку открытой ладонью кверху. — Меня Эмили. Но такому строгому господину это, конечно, известно.

Мальчик вмиг приосанился, важно кивнув:

— Да. Мне говорили о вас. — И тут же его личико приняло беспомощное выражение обиды: — Вы достанете мне мячик?

— Конечно. Куда же он делся?

Досада мальчугана была столь искренней, что и для меня, взрослой замужней леди, скрывающейся от мужа и его брата, не стало сейчас проблемы серьёзней, чем найти детский мяч.

У меня не было братьев или сестёр, так что боялась я не меньше своего малолетнего собеседника. Зная, что это дитя, сейчас старательно подражавшее взрослым, росло без матери, я сдерживалась, чтобы не задушить его в объятиях.

— Он скатился вниз по дальней лестнице, — вздохнул тем временем мальчик. — Я не успел поймать.

— Тогда разрешите сопровождать вас в поисках? — улыбнулась я, вопросительно подняв брови.

— Я не могу-у-у спуститься, — слёзы покатились по щекам малыша, пытавшегося утереть их кулачками. Я осторожно обняла его и взъерошила волосы. Ребёнок уткнулся мне в плечо и продолжал всхлипывать. Так мы и просидели на полу.

Я гладила мальчика по спине, чувствуя его обиду как свою собственную. Спустя некоторое время он отстранился и доверчиво заглянул в мои глаза снизу вверх:

— Сможешь снять замок? Ты ведь Маг? А то Сара часто оставляет меня здесь одного. Ты будешь со мной играть?

Я улыбнулась и поспешно кивнула. Конечно, нянька, отлучаясь по своим делам и не решаясь доверить подопечного кому-либо из горничных, накладывала заклятие безопасности. Простенький приём, позволяющий около часа не беспокоиться за оставленного ребёнка. Заклинание, словно невидимая нянька, охраняло его от возможных неприятностей. В том числе и от тех, кто мог их причинить. Если бы враги вдруг решили приблизиться, то попросту не увидели бы малыша.

— Меня зовут Филипп, — мальчик сообщил, наконец, своё имя. — А я взамен буду тебя защищать.

Последняя фраза была с таким воинствующим видом, что я не могла не склонить голову в знак уважения и согласия. Попутно пряча от своего рыцаря снисходительную улыбку.

* * *

Сара обрадовалась тому, что я так увлечённо делаю за неё работу: слежу за ребёнком и часами предаюсь малоинтересным, с её точки зрения, детским забавам. Я же смотрела на маленького Филиппа глазами старшей сестры, иногда ловя себя на мысли, что Рикард и Кеннет тоже когда-то были такими же славными и добрыми.

За те пять дней, что я прожила в новом доме, почти позабылись обиды и сомнения, терзавшие меня рядом с мужем. Весь мой недолгий брак отсюда виделся жестоким испытанием. Я уже начала думать, что министерство Безопасности договорится с семьёй мужа о мирном решении вопроса. Понимая, что это лишь иллюзия, в которую так удобно верить, чтобы не сойти с ума от тревоги, я тем не менее тешила себя розовыми мечтами о самостоятельной и честной жизни разведённой женщины.

Утром шестого дня я проснулась со стойким ощущением, что сегодня моя судьба снова сделает крутой поворот. Хотя ничего во внешнем мире: ни слепящее глаза солнце конца лета, ни свежесть раннего утра, ни тишина сонного дома не предвещали перемен. Я лежала на спине и прислушивалась, пытаясь понять, с чего вдруг возникло подобное чувство. Однако вместо того, чтобы докопаться до истины, я повернулась на другой бок и незаметно заснула.

А проснувшись и выглянув в окно, выходящее во внутренний дворик на игровую площадку, поняла, что не ошиблась.

* * *

Филипп, как обычно, сидел на игрушечной лошадке, раскачивающейся взад-вперёд, и заливисто хохотал. Сара стояла рядом и трепала мальчика по голове. Я видела её только со спины и вначале недоумевала, с чего бы вдруг женщина покинула удобную скамью, на которой могла сидеть часами, переводя взгляд с ребёнка на страницы открытого романа. Она обожала истории о счастливой любви, заканчивающиеся браком.

Даже пыталась привить свою любовь к подобного рода сказкам и мне, но я только качала головой. В некоторых случаях после свадебных фейерверков начиналась жизнь, достойная книжных страниц. Хотя я была не уверена, что в конце романа правда останется на стороне невиновного. Оправдает ли меня закон? Или ему, как и господину Шилдсу, плевать на мотивы и обстоятельства обвиняемого?

Очнувшись от задумчивости, я снова посмотрела в приоткрытое окно, догадываясь, почему прогулка Филиппа вызвала во мне тревогу. Всё дело в напряжении, разлитом в воздухе, почти осязаемом и плотном, как утренние туманы Свитенвилля в конце лета.