Игрушка для мажора

Ярослав не появляется даже к семичасовому ужину, и я начинаю злиться, хотя единственная мысль в моей голове на тот момент «Кто теперь поможет мне с математикой?». Это глупо, но так проще отвлечься, поэтому весь вечер до десяти часов я трачу на то, чтобы самостоятельно попытаться разобраться в теме и сделать домашку. К одиннадцати глаза от усталости и недосыпа начинают слипаться, и я с остервенением захлопываю учебник и тетрадь: пусть Поляков делает, что хочет! И если ему действительно приспичит кинуть меня, значит, не такие уж сильные чувства нас связывают, и лучше узнать об этом сейчас, чем когда всё зайдёт далеко. Не разбирая постели, падаю на одеяло прямо в верхней одежде и просто отключаюсь, едва голова касается подушки.

Меня будит что-то очень лёгкое и едва ощутимое — что-то, похожее на дуновение ветра, но в моей комнате попросту неоткуда взяться сквозняку. Щурюсь и всматриваюсь в светящиеся на стене часы — половина третьего утра.

Вообще замечательно.

Собираюсь снова вырубиться, но на этот раз прикосновение к моему плечу было более ощутимым, и я резко сажусь на кровати, широко распахнув глаза.

— Привет, — тихо выдыхает Ярослав, прислоняясь своим лбом к моему.

От парня пахло сигаретами, алкоголем и мятной жвачкой, и я пыталась представить, где он нашёл такой коктейль.

— Привет, — отвечаю неуверенно, и пытаюсь скрыть свою радость от того, что наконец-то вижу его. — Где ты был?

— Это неважно, — качает головой и роняет её мне на плечо.

Он стискивает мою талию в объятиях так сильно, что мне становиться трудно дышать; я снова отчётливо чувствую отчаяние, которым веет от Ярослава, и меня это пугает.

— Тогда что важно?

— То, что я люблю тебя, и нихрена у меня без тебя не получается.

Облегчение тяжёлым одеялом накрывает меня, и я обнимаю парня в ответ.

— Я тебя тоже люблю, Яр.

Это правда; что бы там ни говорила Карина, такие чувства невозможно сыграть без фальши, а в словах Ярослава её не было ни капли — в этом я абсолютно уверена.

— У меня для тебя подарок.

Это было неожиданно. Парень включает ночник и лезет в задний карман; вытаскивает оттуда кольцо — не из золота или серебра, а простенькое прозрачное колечко с мелкими цветочками внутри, которые очень были похожи на фиалки, но они сюда точно не влезли бы.

— Оно сделано из эпоксидной смолы, — поясняет парень. — Увидел и подумал, что тебе должно понравиться.

Горло пережимает спазмом от нежности, поэтому я просто целую его и висну у него на шее, забывая и прощая всё на свете. После меня как маленькую укладывают спать, заставив переодеться, и я быстро засыпаю в коконе надёжных рук.

9 октября 2019 года, среда

Просыпаюсь я в половину седьмого утра — неохотно, со скрипом и снова в одиночестве. Понятия не имею, какие вопросы решает Ярослав, что для этого надо постоянно оставлять меня одну, но в любом случае он сказал бы, если бы хотел поделиться. Влезать в его душу с мылом я не собиралась, потому что не потерпела бы такого в свою сторону. Завтракаю одна, до универа снова добираюсь своим ходом — на этот раз без Карины — а у входа застываю, как вкопанная: Ярослав стоит возле своей машины и разговаривает с Марком. И судя по его лицу, у него было отличное настроение — непонятно только, почему он меня не подвёз, раз сам собирался на учёбу. Останавливаюсь неподалёку, не решаясь подойти ближе, хотя раньше с этим не было никаких проблем; вот Яр поворачивается, замечает меня и… никак не реагирует на моё присутствие. Вообще никак. Эмоций ноль — будто вообще в первый раз видит.

Это заставляет меня застыть на месте и растерянно нахмуриться: мы ведь несколько часов назад разговаривали, и всё было отлично — в чём же сейчас дело? Стоять посреди парковки и смотреть на парня, который сделал вид, будто не замечает тебя, было глупо, поэтому я просто пошла в сторону главного входа; проходя мимо аллеи, натыкаюсь на сочувствующий взгляд Карины и начинаю злиться.

— Я должна быть рядом независимо от того, что он говорит и как себя ведёт, — бормочу себе под нос, словно мантру, его же слова, топая в аудиторию на пару по вводной психологии. — Я же обещала не бросать его.

Конечно, в голове на тот момент всё выглядело гораздо проще, чем оказалось на практике: когда тебя в открытую игнорит человек, которого ты любишь, но ты не можешь вести себя так же, потому что связана обещанием — это больно. Я чувствую какое-то странное опустошение, когда думаю об этом, и единственное решение, которое приходит в голову — надо поговорить с мамой. Она ведь мама, её априори воспринимаешь как всесильного супергероя, способного разогнать любые тучи и залечить душевные раны.