Игрушка для волка, или Оборотни всегда в цене

Инга вздрогнула: вот значит как! Сосед по площадке, тот самый, которого в день появления Стаса она оставила без честно заныканной водки. Конечно, не самый приятный человек на свете, но признавать, что это из-за него она не могла покинуть дорогую квартиру в плохом районе, было неприятно. А теперь, значит, убрал…

— И скольких ты за ней нашел? — продолжала допрашивать старушка.

Стас помолчал. Инга с замиранием сердца ждала ответа. По всему выходило, шестерых. Трое — тогда в ее квартире, еще один в белом, потом тот самый «сомелье» в ресторане, ну и, как выяснилось, сосед-алкаш.

— С десяток.

— Вот видишь, она тебе нужна.

— Мне никто не нужен, — слишком быстро, быстрее, чем следовало, ответил Стас. — Я справляюсь сам.

— Ты их не видишь, — продолжала спорить старушка.

— Мне и не надо видеть. Я их чую, — последнее слово он выделил голосом, и снова Инга почувствовала, что они говорят о чем-то таком, только им двоим понятном.

Хозяйка дома тяжело вздохнула.

— Мало охотников. Ты ведь знаешь, я каждого младенца, что здесь рождается, на руки беру, да только дар взять не всякий может. Мало… Неволить тебя не могу. Да и могла бы — не стала б, но ты подумай. Ступай спать, утро вечера мудренее.

* * *

Было ли утро мудренее, Инга так и не поняла.

Старушки дома не оказалось. Завтракали вдвоем. Скромный деревенский перекус под ничего не значащие разговоры. Инга изо всех сил старалась не подать виду, что что-то вчера слышала. А Стас и не думал ни о чем ей говорить. Такое вот вранье на двоих. Каждому есть что скрывать, и каждый трепетно оберегает свои тайны.

Видимо, так и надо. Видимо, так и правильно. Зачем им общие тайны?

Зато сегодняшний Стас был куда приятнее вчерашнего. Он улыбался, он шутил, у него было отличное настроение.

— После того как я тебя сюда привез, как честный человек, я обязан… — он делает многозначительную паузу, но Ингу это не обмануло. Она не сомневалась, что никаких особенно серьезных обязанностей он брать на себя не будет, — устроить для тебя экскурсию по окрестностям.

— Не сомневаюсь, тут масса достопримечательностей! Не терпится осмотреть их все! — она тоже улыбалась.

Тайны у них были у каждого свои, а вот недоверие — одно на всех.

Но как ни странно, прогулка от этого не стала хуже. Инге нравилось идти по бескрайнему полю, обниматься с ветром, нравилось чувствовать себя частью всего этого, причем не песчинкой в океане, а самой настоящей частью, важной и значимой.

— И где обещанные достопримечательности? Или это они и есть. Вот этот холм например? — она махнула рукой в сторону поросшей травой возвышенности.

— Зря смеешься. Между прочим, с этим холмом связана очень романтичная старинная легенда.

— Романтичная? Я вся внимание!

- Давным-давно, в незапамятные времена жил охотник. И была у него невеста. Очень красивая, и умная, и готовила хорошо…

— Просто идеальная! — деланно восхитилась Инга. Намек на готовку ей не понравился.

— Почти. Был у нее один малюсенький недостаток — очень ветреная была. И как-то раз вернулся охотник из леса — а молодая невеста с другим… Ясное дело, ему это не понравилось. И тогда он превратил ее в птицу и отпустил на волю.

— Как превратил? Он был охотник или волшебник? — перебила рассказчика Инга. Они шли рядом по тропинке в направлении того самого холма.

— Никакого уважения к сказителю! Это же легенда! Сказано — превратил, значит превратил. Тебе логика нужна или красивая романтичная история?

Инга не ответила. Ей теперь хотелось узнать, как это все связано с холмом. Стас воспринял ее молчание как приглашение продолжать:

— Только далеко она не улетела. И когда охотник приходил в лес — все время кружила неподалеку. А поскольку в лес он ходил не пение птичек слушать, то однажды на охоте он ее застрелил.

— Погоди, он что не запомнил, в какую птицу ее превратил? Не стрелял бы в таких — и все.

— А я-то почем знаю? Может, склероз у человека, а может, нечаянно. А не надо лезть под руку человеку с заряженным ружьем!

— Ну хорошо, а дальше что?

— Да ничего. Расстроился охотник очень. Так-то он ее отпустить хотел на все четыре стороны, а тут — такая неприятность.

Стас замолчал.

— Погоди, а холм тут при чем?

— Холм? Ни при чем. Всегда тут стоял. Ландшафт такой.

Ну конечно! Он ее разыграл.

— Это никакая не легенда, ты сам ее придумал, — рассмеялась Инга.

— Не сам. Песня такая есть. Старая очень. Кстати, этот холм все-таки кое-чем примечателен. Прямо за ним начинается озеро.

— И с озером тоже связана какая-нибудь романтическая легенда? — с улыбкой спросила она

— Увы… Никаких легенд. Зато там живут русалки! — Стас говорил так серьезно, что Инга была готова расхохотаться сразу же.

— Настоящие?

— А то! Их очевидцы встречали… Красивые, говорят. И хвостами так и плещут по воде. И манят… Отойти от озера не дают. Так всю ночь на берегу продержать могут.

— Да ладно! — она уже не понимала: шутит он или говорит всерьез. — И мы их сможем увидеть?

— Ну… Это вряд ли. Тут такое дело… Они никогда не показываются женщинам. И трезвым тоже их никто не видел. А вот подвыпившие мужички часто рассказывают, что русалки на озере задержали.

Инга наконец расхохоталась: