Игрушка для волка, или Оборотни всегда в цене

— Понимаешь, я тогда вышла на улицу подышать свежим воздухом. Душно же было, ну и шумно. Хотела подождать тебя снаружи. И тут из соседнего кафе… Кажется, из соседнего кафе… вышел парень, вылитый Барановский, — она назвала первую попавшуюся фамилию, которая была на слуху, и обладатель которой вызывал у женщин восторженный писк и визг, — ну актер, подвыпивший, подошел и говорит: «Здравствуйте, вы же меня узнали?».

— И что? — непонимающе спросил Виталик.

Он хмурился. Было видно, что вся эта история ему не нравится. И даже не понятно, что не нравится больше. То, что Инга может оказаться причастной к убийству, или то, что она знакомится с сексуальными и знаменитыми актерами прямо у него под носом.

— Ну я растерялась. А он и говорит: «Я сейчас нетрезв, обычно я никогда не знакомлюсь с девушками нетрезвым. Но просто так дать вам уйти не могу. Оставьте мне, пожалуйста, номер, по которому я смогу позвонить и исправить то отвратительное впечатление, которое я сейчас произвел».

Она врала напропалую.

— И что дальше?

— Дальше ничего, я дала ему номер, — нахмурилась Инга.

— Понятно, — недобро бросил Виталик.

— Ой, ну что тебе понятно! Если этот тот самый Барановский, можно договориться об интервью, да и вообще у него знакомств полно. Мне, знаешь ли, тоже не улыбается до конца жизни про кошачьи выставки рассказывать. А если только похож, то и не о чем с ним разговаривать.

— Ну конечно, — в голосе Виталика появлялся до сих пор незнакомый ей металл. — Если парень не знаменитость, если не может протащить на себе куда-нибудь повыше, о чем с ним разговаривать?

Ну вот, начинается. Она ему про одно, он ей про другое.

— Нет, если парень начинает врать тебе с первого слова уже о своем имени, и пытается выдавать себя за кого-то другого, то он точно не стоит моего внимания, и вообще может быть опасен. Что с тобой сегодня?

— Ничего, извини.

Извинения выглядели искренними, словно бы он понял, что и правда перегнул палку.

— Ну и при чем тут пленка?

— Как при чем? Вдруг бы он мне позвонил. А я бы не знала, что ответить. Если Барановский, надо договориться о встрече. А если его неудачная копия, то вежливо отказаться. А как узнаешь? И тут мне пришла в голову гениальная мысль. Ну, послушай, если бы я знала, что там такая ерунда произошла, разве бы потянулась я к этому охраннику просить пленку.

— Ну не знаю, может, пока его отвлекала, что-нибудь с техникой сделала. Запись-то испорчена… — вряд ли он сам верил в то, что говорил.

— Угу, я же Коперфильд. Что мне стоит, в несколько секунд найти нужную запись и ее испортить. Но даже если бы я это умела, когда я пришла, охранник сказал, что запись уже в полиции. Так что, как ни крути, но я здесь ни при чем.

Она перевела дыхание. Вроде бы версия получилась нелепой, но вполне правдоподобной.

— А откуда ты так много об этом знаешь? Обычно полиция вопросы задает, а не рассказывает, как и в чем там дело было.

— Знакомый у меня в розыске, — вздохнул Виталик. — Ведет это дело.

Инга смотрела на него выжидательно: и что теперь он будет делать.

Просить его, чтобы он стер ее фотографии с флешки? Нет, этого делать она не будет, потому что так он станет соучастником. Правда, непонятно, соучастником чего, но все-таки врать полиции — себе дороже.

— Ну что ты так на меня смотришь? Врать полиции — себе дороже, — повторил ее мысли Виталик. — Допустим, не найдет этот охранник тебя на фотографиях. Но первый же репортаж с твоим участием, который он увидит по «ящику», — и вот он уже радостный звонит в полицию рассказать, что у него не глюки, а таинственная барышня существует.

Инга кивнула: тут он прав.

— Говорить с полицией в любом случае придется. Вполне возможно, что парень, который брал твой номер, и есть убийца.

— Хорошо, — согласилась она. Общаться с представителями органов, ей, конечно, не хотелось. Но, похоже, здесь без этого не обойтись. — Послушай, ведь мы с тобой выходили буквально минут через десять после этого, и перед рестораном никого не было.

Виталик кивнул:

— Да, мужичка нашли за углом, не там, где камеры. Но если бы запись была, могли бы увидеть, с кем он туда пошел. А так, думаю все-таки это кто-то из охранников.

Инга пожала плечами: она-то точно знала, кто порешил несчастного алкаша, но если начать рассказывать историю об испаряющихся духах, охотниках и старушке, спасшей ее от смерти и попутно одарившей какой-то неведомой силой, вряд ли подозревать ее станут меньше.

— Вряд ли. Вот, допустим, я охранник, и надо мне убить человека. Уж точно я не буду делать это перед самыми камерами, чтобы потом стереть запись и стать самым-самым подозрительным.

— Тоже верно, — легко согласился Виталик и посмотрел на часы, — мне пора. А ты с ними обязательно поговори… Например, вечером. После работы. Я могу все устроить.

* * *

Врать правоохранительным органам нехорошо и утомительно. Трудно врать тому, кто на своем веку лжецов выводил на чистую воду пачками, и куда более профессиональных лжецов. А ее версия, придуманная в считанные секунды… Эх!