Игрушка из грязных трущоб

Я практически застонала, удивляясь столь странной реакции на прикосновения бессердечного пленителя! Благо сдержалась.

Кажется, тиран это понял.

Тогда же, его мнимую нежность, как ветром сдуло.

Не успела было выдохнуть — сильные руки деспота стальной хваткой сомкнулись на моих волосах, одним резким рывком отправив на пол.

В следующую секунду, шлёпнувшись на колени, я буквально носом ударилась в его отверделый бугор, властно прорывающийся сквозь толстую брючную ткань.

— Давай, игрушка, закрепим вчерашний навык!

Меня рефлекторно затошнило. К горлу подступил болестный ком, а глаза — увлажнились.

— Н-нет, прошу… — впервые, стоя на карачках, я взмолилась о пощаде.

Но договорить не успела. Тяжёлая бляшка ремня ударила по макушке, а ненавистный звук ширинки — на долю секунды слуха лишил.

И вот орудие пыток снова перед моим лицом. Дерзко упирается в губы, пульсируя, содрогаясь в явном нетерпении снова овладеть моим бедным ртом.

Попыталась отстраниться, но Дамир жестко дернул за волосы, удерживая в послушном положении.

— П-пожалуйста, пощадите… — снова взмолилась, чувствуя себя полным ничтожеством, выклянчивающим помилование.

Но вместо эмпатии, я получила грубый шлепок членом по лицу и тут же смирилась, осознав полную бесполезность.

— Заткнись! Привыкай, девочка, привыкай! Скоро это станет привычным делом, и ты не будешь так сильно бояться. Ты же боишься?

Как бы не хотела казаться сильной, в душе я по-прежнему являлась слабым ребёнком.

Невольно кивнула, роняя первую слезу.

— Всё правильно! На самом деле, ты должна его бояться!

И он грубо вонзился в мой рот, одной рукой надавливая на скулы, другой — живьём скальп сдирая.

Стальные шарики пирсинга скользнули по нёбу, заставляя почувствовать холодный привкус металла и запах мужской плоти. Горячий, огромный, пульсирующий… он снова принялся скользить в моём горле, с каждым толчком проникая всё глубже и глубже, казалось бы, до самого желудка.

Глаза непроизвольно слезились. Снова задыхалась. Но к удивлению, мне уже было не так больно, как впервые. Горло начинало привыкать к баснословному размеру члена Хозяина, но разум — всё ещё отчаянно сопротивлялся.

— О, да… Какая же ты сладкая!

Он двигался всё быстрей и быстрей, пока я не ощутила, как ствол фаллоса заметно напрягся, превращаясь в камень. Тогда поняла — Дамир скоро кончит.

Так и случилось.

Горячая, вязкая жидкость, по консистенции напоминающая сырой белок, брызнула в глотку.

— Глотай, игрушка! Глотай!

Подумав о яйце, я тут же попыталась отстраниться, но Дамир ещё сильней вжался в рот, вколачиваясь до самого предела.

Наверно, я бы захлебнулась. Если бы он ещё хоть несколько секунд подвигался в трахее, не давая возможности вдохнуть.

Выродок вытащил свой заметно обмякший ствол, перепачканный беловатой жидкостью и недовольно рыкнул:

— Я же приказал глотать! Посмотри, что ты наделала, дура тупая! Приберись за собой!

А дальше, насильник заставил мой язык тщательно вылизать его гладкие яйца, до последней капельки проглотив оставшуюся влагу, которая невольно запачкала мошонку, выпав из моего рта.

Ничего унизительней, отвратительней, я ещё никогда не практиковала! Даже сожрать протухший сэндвич на помойке — было не так омерзительно, как вылизывать языком кончу настоящего демона!

Дамир застонал, невольно намотав мои волосы на кулак, прижав лбом ещё теснее к лобку. Сперма была практически безвкусной. Но вот у мошонки ощущался довольно-таки странный привкус.

Тигры за спиной изверга ликовали. Урчали, разминали лапы о кожаную обивку дивана и дикими взглядами наблюдали за тем, как их Хозяин жестоко имеет очередную никчемную самку.

Если бы отказалась сосать — тогда бы без разговоров отправилась на растерзание к полосатым тварям.

— Достаточно, сероглазая шлюшка. Неплохо. Весьма неплохо. У тебя, определённо, талант к сосанию. Будем развивать.

Наконец, я позволила себе выдохнуть и обтереть покрасневшие губы ладонью. В горле до сих пор было, как в гиблой пустыне. Больно, сухо, тошнотворно.

Бросив последний взгляд на расслабленный агрегат, Дамир успел уловить некое облегчение в моих отчаянных глазах. Но лукаво усмехнувшись, он резко вздёрнул меня с пола, злобно отчеканив:

— Не расслабляйся, сучка! Сегодня я опробую все твои сочные дырки!

И с этими страшными словами — дерзко бросил на кровать. Навалившись сверху.

ГЛАВА 8.

Не прошло и минуты, а его член снова превратился в мрамор. Когда пламенный хер упёрся в ягодицы — я невольно застонала, вцепившись руками в белоснежные простыни, а Барон, хохотнув, схватил меня за бёдра и резко поставил на карачки, каленом надавив на сжатые ноги.

— Вот так… Не вздумай шевелиться! — прорычал в спину, подразнивая, потираясь, толкаясь ещё не вставленным членом в узенькую дырочку, через тонкую материю пеньюара.

Тигры снова встрепенулись, грозно зарычав, заметно заёрзали на диване. Они явно нервничали. Но я — больше.

— Пожалуйста... Можно вас попросить? — впервые произнесла больше двух слов, обращаясь к пленителю.

Его голос наполнился холодом, а член — ещё более настойчивей прижался к вагине: