Игрушка из грязных трущоб

Кровь брызжет фонтаном, заливая белый ворс дорогого ковра. А я – все ещё ничего не понимаю. Лишь ругаю… Ругаю и проклинаю собственное безрассудство. Я пробую встать на ноги, а сама в этот момент прижимаю раненую руку к груди, пытаюсь остановить кровотечение, но снова спотыкаюсь и снова падаю. Дамир несколько секунд смотрит на меня таким ярым взглядом, как бык на красную тряпку, а затем что-то в этих страшных, звериных глазах меняется, и, перешагивая через гордость, он на бросается мне на помощь.

Хватает свой любимый шёлковый халат с кресла, отрывает кусок ткани, и плотно перевязывает область пореза, одновременно с этим выкрикивая имя охранника. Но, не дожидаясь помощи, набрасывает тот же халат на моё, будто измазанное кетчупом тело, подхватывает на руки и куда-то уносит.

* * *

Каково было удивление охранников видеть то, что Господин сам, лично, на руках, перепачканных в крови, вынес из покоев рабыню. Причём, серьёзно провинившуюся рабыню. Сначала головорезы жутко испугались, предположив, будто это ранили Хозяина, но увидев мои стеклянные глаза и бледное лицо – расслабились.

Кроме Сатира. Парень попытался выхватить меня из рук Господина, но тот, словно озверевший тигр, агрессивно рыкнул на подчинённого, бережно прижимая мою холодную щеку к своей горячей груди, как самое дорогое в мире сокровище. Сатир покорно отступил. Но в его обеспокоенном взгляде арктическим льдом застыла тревога.

Странно… Очень странно и весьма неестественно выглядит их чрезвычайно заботливое поведение. Но ещё более странными были мои чувства по отношению к охранникам. Я даже капельку забеспокоилась о целостности их жизней, так как думала, что Дамир показался на людях без маски. Однако мужчина всё же успел прикрыть своё уродство, всё той же серебряной «пластиной».

Через пару минут я осознала, что нахожусь в больничном крыле и лежу на кушетке, наблюдая за тем, как Дамир, которого словно черти подменили, нервно расхаживает по периметру санитарной комнаты, не моргая, не сводя с меня пристально-обеспокоенного взгляда.

Что это с монстром? Неужели… влюбился?

Ха! В мечтах моих ненормальных!

Игрушку излюбленную потерять боится, вот и всё!

Однако, в его тяжёлой ауре чувствовалось нечто новое, непонятное… я бы сказала, даже нечто тёплое, согревающее душу. Но это тепло было слабым. Очень слабым… Едва уловимым.

Может, я оказалась права? И Дамиру нужен верный друг. Как и нужны искренние, человеческие чувства? Такие как принятие, сопереживание и поддержка.

Кажется, я нашла ту слабую ниточку, за которую можно потянуть, распутав клубок к заветной свободе, избавившись от вечного рабства. Нужно лишь справиться с одним очень непростым заданием – исцелить душу дьявола.

* * *

Оказывается, в моей руке застрял кусок стекла. Пришлось вытаскивать. Завир, тяжело вздыхая, возился с раненной рукой, а я, прикрыв веки, незаметно поглядывала на Дамира, наслаждаясь тем, как мужчина озабоченно мешкается из стороны в сторону, испытывая явное беспокойство. Ещё бы… Своим неожиданным поцелуем я, кажется, превратила его мысли в хлам.

Ранение оказалось не очень серьезным. Но шов, всё же, пришлось наложить. Завир во время операции заметно нервничал. Его умелые руки подрагивали, когда он, с особой осторожностью, штопал рану. Подрагивали, благодаря хищному взгляду зверя, буквально дышащему в затылок, с особой внимательностью контролирующему ход лечения.

Укол успокоительного с обезболивающим помог мне расслабиться и погрузиться в крепкий сон. Последнее, что я запомнила до того, как выпала из реальности – всё те же насквозь буравящие, чёрные, как космическое пространство глаза, с нереальной тревогой смотрящие в мою сторону. А последнее, что услышала – бархатный баритон Дамира, наполненный прохладой, требовательно расспрашивающий доктора о моём самочувствии.

Глава 13

Очнулась я на удивление в совершенно незнакомой комнате. Уютной, светлой… На комфортной кровати, в чистой одежде. Раненая рука была перетянута мягким бинтом. В целом, самочувствие было нормальным. Правда, голова кружилась, в животе урчало, а в горле ощущался неприятный металлический привкус. На столе, возле кровати, стояла тарелка с бутербродами, фрукты, чай. Наверно, уже холодный… Сердце приятно встрепенулось при виде всей этой необычной картины.

Что происходит? Я что, умерла?

Просто не верится…

Попыталась встать с постели, но нога запуталась в одеяле, и я… неуклюже грохнулась на пол. Виной дезориентации – слабость в ногах на пару с жуткой головной болью. Взгляд упал на две какие-то пилюли, лежавшие там же, около тарелки с аппетитным лакомством.

Не успела я выдохнуть, как вдруг в комнату вошёл Сатир.

Он подхватил меня под руки и посадил обратно в постель.

– Ушиблась? – неожиданно выпалил парень, заправляя мне за ухо прядь растрепавшихся волос.