Игрушка (СИ)

Сила, с которую эти предпочтения овладевают человеком, только показывают, как сильна в людях плотская жизнь. Эта сила предпочтения одних людей другим, которая неверно называется любовью, есть только дичок, на котором может быть привита истинная любовь и дать плоды её. Но как дичок не есть яблоня и не даёт плодов, или даёт плоды горькие вместо сладких, так и предпочтение это не есть любовь и не делает добра людям 22 или производит ещё большее зло. И потому приносит величайшее зло миру и так восхваляемая любовь к женщине, к детям, к друзьям, не говоря уже о любви к науке, к искусству, к отечеству, - когда эта любовь есть не что иное, как предпочтение на время некоторых условий плотской жизни другим".

Иван замолчал, давая возможность слушателям осмыслить только что услышанное. Тишину нарушила Наталья:

"Мне не понятно почему плохо то, что я полюблю мужчину, рожу ему детей и буду всю жизнь ему верна потому, что люблю его. Чем это плохо?! И кому это навредит?"

"Неужели Вы не видите - заговорил, немного волнуясь, Иван, - на сколько у нас экзальтированны отношения между мужчиной и женщиной. Это просто религия какая-то! И более всего к принятию этой религии привержены, конечно, женщины. Вот и Толстой понял это и обозначил половую любовь как любовь предпочтения, то есть не истинную любовь; и я с ним согласен. - Он говорил эти слова уже не глядя на Наталью, видимо, понимая, что они ей неприятны. - Я бы назвал отношения между мужчиной и женщиной не любовью, а партнёрством. Мужчина и женщина партнёры в сексе и во взращивании и воспитании своего потомства".

"Зачем вы с Толстым отбираете у людей это великое чувство любви к тому существу, которое стало тебе ближе всех", - не сдавалась Наталья.

"Я не отбираю от вас любовь. Я предлагаю прививать вашей любви другую любовь - высшую и тогда вы будете любить всех людей, без изъятия. А это и станет истинной любовью. Я так понял Льва Николаевича", - явно продолжая волноваться, сказал Иван.

23 Мужчины молчали. Оксана тоже ничего не прибавила к уже сказанному, но было видно как оно её волнует. Компаньоны ещё с час пообсуждали доклад и разошлись к вечеру.

------------------------------

После окончания Академии Ивану предложили должность первого секретаря горкома города Северодвинска. Это предложение сделал секретарь ЦК, к которому пригласили, окончившего с отличием Академию общественных наук и получившего красный диплом, Бута Ивана Олеговича.

Кабинетов таких размеров Иван ещё не видел. Это был не кабинет - это был зал. Иван прикинул, что если всю мебель сдвинуть в один угол, то получится поле для мини-футбола.

Из противоположного конца этого "футбольного поля" на встречу Ивану двигался человек. Секретарь ЦК оказался моложавым, уже преклонного возраста, мужчиной. Копна седых волос, уложенных в причёску (Иван знал, что такая причёска в советских парикмахерских называется "канадка"), украшала правильный череп. Из-под чёрных бровей на Ивана ласково смотрели два серых глаза. На секретаре был одет, отлично сидевший, тёмно-синий костюм, белая рубашка и ленинский галстук - тёмный в белую крапинку. От секретаря пахло заграничным лосьоном. Встретил он Ивана как долгожданного почётного гостя. С подобострастием пожал ему руку и пригласил за журнальный столик, на котором стояли чайник, два чайных прибора и вазочка с какими-то кренделями аппетитного вида.

Весело так расспросив Ивана о здоровье, семье, секретарь неожиданно посерьёзнел и сказал:

"Иван Олегович, партия хочет поручить вам очень ответственное дело. Вам предлагается возглавить городскую партийную организацию. Город этот 24для нашей родины очень важен. Там делается самое современное, самое мощное оружие в мире - атомные подводные лодки. На этот город обращено самое пристальное внимание руководства партии. Северодвинск - молодой северный город и население города в основном - молодёжь. Я не тороплю вас с ответом, подумайте - дело очень ответственное".

Иван поднялся со стула и торжественно произнёс, чеканя слова:

"А что тут думать, Григорий Панкратович. Я готов выполнить задание партии".

Вновь повеселевший секретарь, тоже поднялся во весь рост и сказал:

"Другого ответа я от вас и не ждал. Я слежу за вашей работой. Вы талантливый организатор. Умеете повести за собой людей. Я доложу президиуму о вашем согласии. Езжайте домой, отдохните после блестящего завершения напряжённой учёбы. Мы вас вызовем".

Пожав друг другу руки, товарищи по партии расстались.

Спускаясь к машине, Иван размышлял:

"За мной наблюдает влиятельнейший в стране и партии человек. Как мне с ним себя вести? Как со старшим братом? Или как с равным товарищем по партии, делающим одно со мной дело? Надо серьёзно заняться выяснением внутреннего мира этого человека. Все его выступления - на заметку, все его передвижения - на заметку. Нужно узнать о нём как можно больше. Подключить к этому делу Каретникова, Найдёнова; главное - Найдёнова. Этот по своим каналам много чего нарыть может".