Игрушка властелина болот

Эбби резко проснулась и села, давясь воздухом от неожиданности. Странное ощущение – будто она и вправду только что целовалась, как оголтелая, с… Мортигусом? А почему она рыдала в его объятиях? Почему просила не уходить? Ощущение необъяснимого страха все еще       витало в воздухе… Что это было вообще? К чему?

***

На следующий день их ждал долгий переход.

Погода испортилась с самого утра. Дождь хлестал по лицу, по ушам мулов, по разбойничьим плащам. Эбби выдали огромную мужскую накидку, которая неудобно путалась в ногах из-за непомерной длины.

На ночлег встали рано. Долго пытались развести костер, но дождь, будто в издевку, каждый раз заливал новорожденное пламя. Пришлось сдаться. Разбойники натянули между спинами мулов плащи и сгрудились под ними. В отсутствии огня начали согреваться выпивкой. Хед разрешил:

– Скоро придем в Аталанту, там и пополним запасы, а сейчас вы мне нужны здоровыми и бодрыми, еще не хватало, чтобы вы расхворались, – проворчал, отстегивая седельную сумку и вынимая из нее бурдюк с вином.

Как только он это сказал, дождь закончился, словно по мановению волшебной палочки. Тучи стремительно разошлись в стороны, над болотами выгнулась радуга.

Разбойники переглянулись между собой. Вопросительно посмотрели на Хеда – не убирать же выпивку обратно? Тот махнул рукой – демон с вами, пейте, раз начали!

Сообразив, что дело приобретает скверный оборот, Эбби привычно подхватила котелок и пошла прочь от лагеря.

– Эй, куда намылилась? – бросил ей в спину Одер.

– Воду принесу. Костер ведь разводить будете?

Она очень надеялась, что разбойники все-таки займутся костром. Очень-очень! «Пусть возятся с сырыми сучьями, теми самыми, что насобирали по дороге и приторочили к седлам мулов. Пусть ставят триногу. Пусть ищут крючья и разделывают подстреленную в пути утку. Пусть чем угодно занимаются, только ее не замечают и не трогают. Пусть пьют поменьше» – молила Эбби Пресветлого, не особо надеясь на помощь свыше.

Когда на болото спустились сумерки, Эбби попыталась отойти подальше от костра, чтобы ненароком лишний раз не мозолить Берку глаза. Она укрылась за длиннокосыми ивами – не слишком надежное место, но другого ведь нет? «Только не напейся до потери сознания, Одер, пожалуйста, не напейся» – мысленно умоляла Эбби.

Откуда-то издали, от костра, донеслось развеселое пение. Одер все-таки напился… Наверняка и Берк уже тоже. Может, спит?

Нет.

Тяжелые шаги раздались совсем рядом, и Эбби попыталась не дышать, но все было тщетно. Разбойник обнаружил ее – разве спрячешься от неизбежного на крошечном клочке земли?

– Ты моя теперь, – прорычал грозно.

– Я Одера позову, – попыталась зацепиться за «соломинку» пленница.

– Он тебя мне отдал, – объявил Берк. – Я ему пять золотых за тебя заплатил. Целых пять золотых! Так что не вздумай ломаться…

Критическая ситуация. Кажется, это все. Конец.

Эбби попятилась, поскользнулась. Злорадно шикнула мокрая трава, и вместе с этим звуком в голове родился еще один – такой знакомый, обнадеживающий.

– Прыгай! Прыгай ко мне… – Это Мортигус звал. Уговаривал настойчиво и ласково. – Просто доверься мне и прыгни в воду. Раз – и все.

Раз – и все… Забвение. Смерть. Но лучше так, свободной и гордой, чем поруганной против воли, изломанной и ненавидящей все и вся, мертвой в живом теле… И голос Мортигуса, такой ласковый, такой манящий… Голос из сна…

Эбби задержала дыхание, прикрыла глаза на секунду и решительно шагнула к водной кромке. Берк издевательски расхохотался.

– Эй, девка, ты чего удумала? Ну, не дури! Думаешь, я поверю, будто ты вот так…

Не договорил.

Последовал шумный всплеск. Эбби плюхнулась прямо в бездонную тьму болота. Холод мгновенно огладил ее тело, утяжелил одежду, на миг затянул под воду, но потом что-то еще более холодное, чем окружающая стихия, что-то ледяное и сильное уперлось в живот и толкнуло ее на поверхность.

Ладони Мортигуса. Так вот они какие на самом деле…

– Плыви на остров! Живее! Пока я один здесь!

Новый толчок предал ускорения, отправляя Эбби к малюсенькому островку с тощей ракитой в центре. Девушка грудью бросилась на напитанный влагой лохматый бугорок, заползла на него, судорожно цепляясь за травяные патлы.

Оглянулась.

Берк метался по берегу с выпученными глазами, рычал и ругался.

– Дура! Дура сумасшедшая! Чего ты творишь? – он скинул перевязь с мечом, отстегнул кожаный с металлическими пластинами нагрудник. – Думаешь, не достану тебя там? Достану! Еще как достану – я все равно до тебя доберусь!

Шумно дыша, он подошел к воде и осторожно окунул в воду мысок сапога. Эбби видела его глаза – в них ярость мешалась со страхом. Берк боялся! Отчаянно боялся того, кто притаился в темной воде.

– Вот оно, значит, как, – бормотал он себе под нос, желая хоть немного расхрабриться. – Ничего опасного в этих мертвяках. Сказки все орочьи! Никого они не топят и не жрут. Девка, вон, прыгнула и цела-целехонька. Хоть бы хны. Если она, дуреха, не потопла, я уж точно…

Договаривать он не стал. Вдохновленный, сиганул с берега в воду и в несколько мощных взмахов доплыл до спасительного островка.