Игрушки для императоров 1. Лестница в небо

В ответ раздалось нечеловеческое рычание, а ласкавшие её руки заломили запястья за спину.

— Нет! Ты моя, Принцесска! Только моя! Я никому тебя не отдам! Тем более какому-то учёному!

«Либертадор» начал замедлять ход. Лея понадеялась, что это ей только кажется.

Но нет, не показалось.

— Лея, он на месте. Один. Высылаю группу-три проверить всё вокруг, — раздался в ушах вызывающе-насмешливый голосок Сирены. Mierda, эта стерва наблюдает за ними через систему контроля салона! И с нею все девчонки взвода! Они хоть догадались заблокировать канал для остальных?

— Её высочество немного занята, — просипел голос над нею. Хватка ослабла, но только на секунду.

— Нет, не сейчас! Пожалуйста, давай потом! — снова попробовала увещевать она.

— Сейчас, Принцесска, сейчас!..

Лея поняла, что точка адекватности пройдена, её не слышат. Она ещё сомневалась какое-то время, не могла решиться, но последней каплей стала рука, нагло задравшая ей платье, проверяя, все ли под ним в порядке.

Она точно знала, в порядке. В объятой возбуждённым сопением машине щелчок «бабочек» (5) раздался, как выстрел. Тонкие веерные лезвия мономолекулярных кибернетических устройств вылетели из гнёзд, разрезая кожу сбоку от запястий. Вокруг брызнули капельки крови — это неизбежно, когда активируются вшитые прямо в руку боевые артефакты. Смертоносные артефакты!

Она ударила кулаком в подбородок, резко и сильно, как могла из неудобного положения, лишь на обратном ходу руки краем правого лезвия задев кожу на шее нависающего над нею человека. На остатки лифа многострадального платья потекла кровь, сильнее, чем она рассчитывала, но, впрочем, не фатально. Более глубокая, чем она хотела, царапина, не более того. Ноги её тем временем отшвырнули сковывавшее тело на пол.

— Ты! Ты чего! — заорала Гарсия, приходя в себя на полу салона. — Ты что творишь?!!

Левая рука её личной телохранительницы и больше чем просто подруги зажимала кровоточащую рану под подбородком, правая сжимала в руке нож, а глаза пытались осмыслить происходящее. Ножа Лея не боялась, это рефлекс, гораздо серьёзнее то, что будет вечером, после отчёта перед мамой.

Далее последовала грубая матерная тирада, которую Лея пропустила мимо ушей. ТАК материться она не научилась, даже проведя два года в корпусе. Набравши в лёгкие больше воздуха, она заорала в ответ:

— Сержант Гарсия, отставить!

Елена заткнулась.

— Каков твой приказ?

И не давая одуматься, продолжила:

— Твой приказ — сопровождать её высочество! А в данный момент — сопровождать её высочество на встречу с сеньором де ла Росса, видным ученым этого исследовательского центра! Приказ понятен?

Молчание.

— Я спрашиваю, приказ понятен или повторить?

— Никак нет, — вырвалось у той.

— Выполняй, Гарсия! Выполняй! Еще раз увижу, что вместо службы занимаешься личными делами!..

Лея нахмурила брови, как умела только она. Елена молча уткнулась в пол.

— ЛЮБЫМИ личными делами! — повторила она уже тише, но не менее грозно.

Елена — самая железная из взвода, её ничем не проймёшь. Слова, уговоры, угрозы — всё побоку. Она понимает лишь одно слово, вбитое им в головы в золотое время их молодости, задолго до Полигона, когда дорога домой была уже закрыта. Приказ. Приказы исполняются. Точка. Обсуждению не подлежат. Точка. Умри, обосрись, обоссысь, роди в процессе, но боевую задачу выполни. Точка.

Не только Нимфа, на самом деле все девчонки так реагируют. Они могут орать друг на друга в домашней обстановке, материть, посылать, даже зарядить в челюсть по мелочи, но стоит заговорить вот так — и компания закадычных подруг превращается в строгую инфанту, наследницу престола, и её личную охрану. И никаких исключений.

Проблема в том, что она не могла отдавать приказы из позиции «лёжа», прижатая чужим телом к спинке дивана машины — несолидно и смешно. А просто ударить мало, могло сойти за игру, которую Гарсия воспримет на «ура» и лишь ещё больше заломает руки в ответ. Её надо было порезать, пустить кровь, чтобы включился боевой режим, и только после этого приказывать.

— Девочки, что там? — активировала она четвёртый канал без изображения. Общий, не только взводный. В ответ раздался звонкий голосок Аделии, как обычно, жующей жвачку:

— Его проверили. Чист. Выгоняют посетителей из зала. Еще минуты две.

Лея не любила, когда ради неё кого-то силой откуда-то выгоняли, это неправильно. Но что поделаешь, инструкции для дворцовой стражи разрабатывала не она, не ей их менять, даже, если она станет королевой.

Она отключилась и оглядела окровавленное рваньё.

— У нас две минуты. Быстро заклеивай свою царапину и посмотри, во что здесь можно переодеться. И чем-нибудь вытереться, я вся в крови. — Это было преувеличением, крови натекло совсем чуть-чуть, однако негоже её высочеству инфанте идти на встречу в заляпанной даже одной капелькой одежде.

— Слушаюсь, — недовольно буркнула Елена, уже заряжавшая подрукавник ножами, и потянулась к аптечке.

— И сама переоденься, ты тоже в крови. Тут где-то Малышкин китель лежал, я видела.