Игрушки для императоров 1. Лестница в небо

— Ничего подобного. — Она отрицательно покачала головой. — В качестве намёка на правильный ответ спрошу, думал ли ты когда-нибудь, почему все узкие специалисты в профессиях — мужчины? Я имею в виду специалистов высокого уровня: повара, профессора, учёные, врачи? Даже политики! Везде одни мужчины, хотя у нас на планете такое равноправие полов, что даже дурам femenino не к чему придраться. Возможности одинаковы, но мужчин там всё равно больше, как ни крути.

Я отрицательно покачал головой.

— Я не думал об этом, сеньора. Но… Есть такая популярная версия — мужчины умнее.

Она рассмеялась.

— Эти тесты начали проводить лет четыреста назад и проводят до сих пор. На предмет того, кто умнее. И всякий раз результаты, под тем или иным предлогом, пытаются поставить под сомнение.

Женщины не глупее мужчин, Хуан. У них активны иные области мозга, но в целом наш уровень одинаков, это факт. Второй пример, почему в общей и младшей школе, дошкольных учреждениях, среди медсестёр, продавцов розничной торговли преобладают женщины?

Я вновь покачал головой.

— Внимание, всё упирается в такое простое понятие, Хуан Шимановский, как внимание! — пояснила она. Помолчала. — Мужчины не умнее, просто у них всего один канал внимания. Случается и два, и больше, но это уникумы, исключения из правил. Обычные мужчины могут сконцентрироваться лишь на одной позиции, при этом достичь в её выполнении больших успехов. Гораздо больших, чем женщины! Но заставь их одновременно следить за детьми, жарить яичницу, и, не дайте Древние, в этот момент начнутся новости футбола! — она усмехнулась, и я понял, что она проверяла сей факт на собственном опыте. — Они могут управлять боевым эсминцем, взламывать и крушить оборону врага, работать там, где нужна предельная концентрация и умение быстро принимать сложные решения. Однако яичница у них сгорит, дети залезут, куда не следует и съедят то, что есть нельзя, а фамилия нападающего, забившего итоговый мяч на сто третьей минуте, пролетит мимо, потому что вспомнятся дети и яичница.

— Но… — я понял вдруг, мне нечего возразить. Сеньора же продолжала:

— Женщина же в лёгкую пожарит яичницу, заберёт у ребенка опасный предмет изо рта и при этом будет в совершенстве знать, от кого ребенок у Марии: от Хосе или сеньора Мануэля. Зато на мостике эсминца она в самый не подходящий момент вдруг вспомнит, что забыла положить в косметичку «вон ту лимонно-бордовую помаду». Понимаешь меня?

Я кивнул.

— Наша работа — это работа для женщины, ты не представляешь, сколько необходимо иметь каналов внимания, чтобы держать под контролем сектор обзора, в котором находятся десятки, а иногда и сотни людей. Держать, а если появляется угроза, быстро принять решение, что с ней делать, не упуская из вида остальные части сектора, где также могут находиться потенциальные убийцы охраняемого объекта.

— Но мужчины отчего-то прекрасно справляются с этой задачей, — не мог не заметить я. — Охраняют, держат сектора, принимают решения. Большинство телохранителей — именно мужчины.

— Да, — она согласилась. — Но мы — лучшие. Тебе скажет об этом кто угодно, любой специалист на планете. Мы слабее мужчин, но мы лучшие, потому, что женщины.

* * *

— Саму идею корпуса, как ни странно, придумал мужчина. Император Антонио Второй. Он долго занимался такими проблемами, как разница между мужскими и женскими способностями, финансировал исследования. Он не был любителем, разбирался в проблеме досконально и под конец своего правления решился, назвав детище «Императорский корпус телохранителей».

Сеньора вздохнула.

— Это его идея — набирать девочек из имперских приютов. Тех, кому ничего не светит в жизни, для кого стать телохранителем его величества, находиться под постоянным прицелом с возможностью умереть в любой момент, подарок небес. Император давал девочкам шанс возвыситься, в какой-то мере войти в элиту, стать почти вровень с аристократией, и за это требовал немного — безоговорочное подчинение и готовность умереть. И они были готовы умереть за своего повелителя! — она повысила голос. — И те, кого набираем мы сейчас, ничем не отличаются от прежних девчонок. Они также готовы умереть по первому слову, с удовольствием идут сюда, чуть ли не бросаясь в ноги вербовщикам. У нас конкурс шестьдесят-восемьдесят человек на место, при всей нашей дурной славе и репутации, и это не предел. А знаешь, почему?

Я отрицательно покачал головой.

— Потому, что помойка жизни — она в любые времена помойка. И иногда сама жизнь не такая великая цена за то, чтобы её избежать.

Сеньора Тьерри сделала паузу, предоставляя мне «догнать» эту мысль. Ведь в какой-то мере я сюда пришел за тем же самым — не очутиться на оной помойке. Да, у меня есть выбор, моя ситуация не настолько аховая…

…Но цель та же.

— Обучали их специально отобранные и прошедшие тренировки по составленным императором и его специалистами методикам инструкторы, женщины-спецназовцы из армии, — продолжила она после паузы. — Тогда и речи не шло об уровне, подобном нашему, всё только начиналось, и, к сожалению для Империи, всё закончилось. Ты помнишь историю?