Игрушки для императоров 2. Иллюзия выбора

Она отрицательно покачала головой.

— Неправда, Хуан. Мы просто пытались понять, что делать дальше. К тому же, получаемые с твоих «жучков» данные говорили, что ничего фатального с тобой не делают, иначе примчались бы через минуту. Но пока тебя не было смысла выдёргивать. Виктор же Кампос оказался хитрой сволочью. Опыт не пропьёшь, а он то ещё волчара! — Она скривилась, видимо, про себя приложив дона хефе «тёплым» словцом. — Поняв нашу игру, наши замыслы, он решил пощекотать нам нервы. В отместку, что используем его. Он ведь так же, как и мы насчёт тебя, был уверен, что мы не сделаем плохо его сыну. Потому затянул твоё официальное дело, поставив нас в тупик. Да, Бенито оказался у нас на руках, но нам не на кого было его менять! И как-то повлиять на ситуацию, пока ты в застенках, мы тоже не могли! Вот ведь умная скотина!

Я про себя выругался. В то самое время, когда Сантьяго измывался надо мной, у них тут шли дипломатические войны! Кто кого сделает больше, ничего не делая!

— Почему же всё-таки решили забрать? — не понял я. — Они ведь собирались отпускать меня. С автоматической передачей дону хефе.

Катарина скривилась и вновь покачала головой.

— Мы не знали. Я не могу слушать твою волну постоянно. Я уже получила все необходимые бумаги, инструкции и полномочия, подъезжала к зданию управления. Возможно, Мишель узнала, кто-то из наших людей прослушивал волну постоянно, но, видимо, не успела сообщить. А дальше всё закрутилось, стало поздно.

Так что и тут сбой, Хуан! — горько усмехнулась Катарина. — Хефе пошёл на попятную, решив, что жизнь сына важнее наших нервов, я же в тот момент шла по коридору в допросную и сжимала в руке кинжал для Феликса Сантьяго. Дальше ты знаешь.

— Погоня.

— Да. — Она деловито усмехнулась.

— Непростая, с рекламой! — поддел я.

— Я же говорю, так было задумано. Мы разрабатывали операцию всю ночь, и решили, поскольку придётся пострелять, лучше уж убить этим сразу несколько зайцев.

— Несколько? — не понял я. — Есть кто-то ещё?

— Да. Несколько. Во-первых, ты, как основной объект. Чтобы впечатлить одного юношу. Юноши ведь такие впечатлительные! — Её губы расплылись в ухмылке. Я про себя выругался. — Во-вторых, Кампос. Мы намекнули ему, что можем сделать с ним что угодно, если захотим. Для нас нет преград. И намёк он понял, к счастью.

А, в-третьих, и ты забываешь об этом, сам город, как объект приложения. Реклама для всего города. В корпусе уже давно идёт борьба между «старыми» и «новыми», офицерами диаметрально противоположных взглядов. «Старые» мечтают вернуть прежние добрые времена, когда корпус обладал реальной властью. «Новые» считают, что возврат невозможен, он только погубит корпус как таковой. Мишель долго сдерживала «старых», но теперь выступила вместе с ними. И мне кажется, это только начало, Хуан.

— Но королева…

— Ничего не сможет сделать, — покачала она головой. — Клятва обоюдна.

Помолчали.

— Красивая погоня и взрывы машин, как апофеоз, на самом деле значат не много, — закончила она виток объяснений. — Ежедневно в Альфе взрываются десятки машин. Ну, не десятки, но бывает. Разборки между эскадронами, например, или ещё какая-нибудь криминальная ерунда. Это было начало, демонстрация намерений. И люди, непрерывно следящие за корпусом телохранителей, а таких на планете много, поверь, сделали нужные выводы. Хотя это лирика, которая не должна тебя касаться. — Она вздохнула. — Во всяком случае, в настоящее время. Что будет потом — будет потом. Дальнейшее ты знаешь. Тебя передали Кампосу, замаскировав передачу под «случайность». Тут снова сбой, и самый существенный. Кампос-то понял намёки, после взрывов машин мы не ждали накладок с его стороны. Но вот как вычислил ты?

Она повернула голову и впервые улыбнулась. Заинтересованно. Искренне.

Я вымученно вздохнул и покачал головой.

— По глазам. Всё было правильно, кроме твоего взгляда. Не такой должен быть у загнанного в угол человека.

— Прокол, да, — согласилась она. — Не рассчитала. Планировалось, что ты узнаешь всё лишь сейчас. — Вновь тяжелый вздох. — Слава богу, финальный обмен прошел без сучка! И на том спасибо.

Здесь я не мог с нею не согласиться.

— Скажи, зачем вам это всё было надо? Что во мне такого, почему вы так в меня вцепились? — задал я давно мучивший вопрос. Теперь всё встало на свои места, но Самый Главный Вопрос остался.

Она пожала плечами.

— Да ничего, в общем.

Я выжидательно молчал.

Она сдалась, но начала издалека:

— Ты знаешь, для чего Антонио Второй создал корпус?

Я отрицательно покачал головой.

— Игрушка? Игрушка для императора?