Игрушки для взрослых мужчин

– Закажем билеты... То есть один билет для меня, – поправляет себя Полина Давыдовна. – И, возможно, улетим завтра. Слышишь, Зябликус?.. Увидим Владочку, Машку и Колю с Егором... Ты рад, неслух?..

– Не называй меня неслухом, – сквозь зубы выплевывает кот и едва слышно добавляет: – Старая бестолочь... Из-за такой ерунды мне искололи бок?

Полина Давыдовна глуховата и последних слов кота не слышит или притворяется, что не слышит, что более вероятно. Зяблик закатывает глаза и притворяется мертвым.

А Полина Давыдовна вдруг фыркает и начинает смеяться, но смех какой-то невеселый.

– Сами разберутся, – вполголоса говорит она. – Влада – взрослая женщина, разведется и снова замуж выйдет, тоже мне горе... Ах, какое удовольствие с одними брюками всю жизнь коротать, – и делает характерный неприличный жест, который, кроме Зяблика, никто не видит, но коту не до бесстыдных жестов хозяйки, он играет роль «мертвеца».

Полина Давыдовна продолжает вспоминать, но обрывки ее мыслей не всегда поддаются расшифровке даже коту.

– Коля женился, но жену не привез и не показал, все ему кажется, что его учат или считают дураком, а он просто ранимый... Ничего от меня и ничего от Рэма, просто вылитый дядя Робин из Иерусалима. Дядя Робин, парадокс всей нашей семьи. Престраннейший человек...

Зяблик вздрагивает, старину Робина он знает и недолюбливает за непредсказуемость. Полина Давыдовна ласково гладит кота по голове и бормочет:

– Два брата – Коля и Егор... Старший Николай и младший Егор, оба такие разные, словно и не братья вовсе. И Влада... Вот такие у меня дети... А Рэм и Коля давно не ладят, даже дрались, когда Коля в школу ходил, – Полина Давыдовна внезапно хлюпает носом, и Зяблик отворачивается.

Он страдает, когда хозяйка плачет.

Влад

«Почему же я не могу ее забыть даже на минуту?..» – всю неделю мучился он.

Бармичев окончательно проснулся и сел на кровати. Города, в которых он побывал, смело можно было заносить в актив развития фирмы «Трансплутон – Навигационные Системы». В обязательной рабочей программе остался всего один ланч с сенатором от Айовы. И затем обратный многочасовой перелет из Нью-Йорка в Москву.

Вчера, когда они мчались по хайвею, из обогнавшего «Кадиллака» высунулась полуголая девица с бутылкой колы и задорно помахала им маленькой загорелой грудью. Они взахлеб смеялись, глядя на нее, а она хохотала им в ответ, показывая гортань и розовые десны.

– Русская амазонка!.. – фыркнул его попутчик Шон.

– Что?.. – переспросил он.

– Она – русская, – Шон подмигнул. – Все ваши бабы – прирожденные амазонки! – убежденно добавил он.

Бармичев промолчал. Немолодой, сутулый и плечистый Шон Карбус, директор их американского филиала, выглядел в эти минуты как мальчишка... Они давно симпатизировали друг другу. Вдумчивый и уравновешенный Шон ни разу не подвел его в работе.

– А я развелся с Майрой, – на подъезде к Нью-Йорку поделился Шон.

– С женой?

– Да... Мы прожили шестнадцать лет, – кивнул Шон. – Вот итог.

– Почему?

– Майра культивировала во мне комплекс неполноценности, – Шон подозрительно долго молчал, очень плотно сжав губы, и вдруг широко улыбнулся.

– Это как?..

– Она забывала меня целовать последние три года, а меня мама грудью кормила до десяти лет, и я привык к ласке, – буркнул Шон, паркуясь у плотного ежевичного забора перед одноэтажным домом. – Ты не против сегодня остановиться у меня?

Каменный дом под зеленой крышей, с плотно закрытыми ставнями, в котором Бармичев уже дважды бывал в свои прошлые наезды, в темноте был похож на средневековый бастион.

* * *

Утром Влад прислушался, но никакого журчания яичницы из кухни так и не уловил... Когда он обошел небольшой дом, то обнаружил, что Шон куда-то исчез.

Умывшись, Бармичев включил телевизор.

– Пожалуйста, будьте сегодня очень осторожны в проявлении своих эмоций. Сегодня не лучший день для того, чтобы принимать серьезные решения или начинать новые дела. Постарайтесь ничего не испортить в ваших отношениях с людьми – в противном случае последствия придется разгребать всю жизнь,– диктор сделала паузу, и тут он увидел записку под столом на полу: «Завтракай сам, я приеду через час, поехал на заправку... Шон».

Бармичев выглянул в окно. Машины Шона у гаража не было. Он сварил кофе и сделал два бутерброда, но и через час Шон не приехал. Влад сел на ступеньки крыльца и разложил документы, сортируя их по степени важности.

Солнце палило, ветер посвистывал в кронах деревьев, за плотным ежевичным забором было совсем не по-городскому тихо.

«Мне нужно собраться с мыслями, – думал Влад. – Странно, но внутренне я уже решил, с кем останусь... Как же невероятно я хочу заснуть с ней в обнимку!.. Неужели это состояние легкого сумасшествия когда-нибудь пройдет? Я не хочу, чтобы оно проходило...»

* * *