Игрушки дома Баллантайн

Мария вырывает из кобуры на его поясе револьвер, отталкивает Леграна в сторону. Вскидывает руки, целясь в Эвелин. Щелкает взводимый курок.

– Сколько же горя от тебя, тварь! – всхлипывает девушка.

Скакун всхрапывает, трясет головой и поддевает ее мордой. Марию откидывает в сторону, словно тряпичную куклу. Она падает спиной на залитые дождем ступеньки крыльца и остается неподвижно лежать. Этьен бросается к ней, и Ева провожает его медленным взглядом.

– Предатель, – нежно шелестит прибой. – Лжец и предатель. Я тебя ненавижу.

Лицо Марии бледнеет, она прерывисто дышит, взгляд становится плавающим, замедляется и наконец замирает. Эвелин удовлетворенно кивает, похлопывает коня по шее, свистит и уносится прочь. Вслед за ней летит целый табун лошадей цвета морской пены. И в сотне ярдов от коней с глухим гулом над улицей вырастает водяная стена.

– Этье-е-ен!

Он успевает подтянуться, перебросить тело через подоконник и сгрести близнецов в охапку.

– К выходу! – кричит он, перекрывая шум воды.

Волна обрушивается на здания, хлещет в окна. Поток подхватывает Этьена и детей, течением выносит в дверной проем, волочет по коридору. Уровень воды быстро растет, приходится плыть, натыкаясь на мебель и брошенные вещи. Близнецы барахтаются, кашляют, Этьен тащит Уильяма за запястье, пробираясь к лестнице в парадной. Под ногами путается тряпье, Легран спотыкается, падает, скрываясь с головой, и отпускает мальчишку. Выныривает, тяжело дыша, в ужасе озирается.

– Сюда! – кричит Уильям за спиной.

Вцепившись в балясины перил, близнецы тянут к Этьену руки. Он гребет против потока, цепляется за каменный столбик. Пальцы скользят, срываются, но дети хватают его за рубашку, удерживая на месте.

– Вверх… – хрипит Этьен, стараясь выровнять дыхание.

Втроем они добираются до четвертого этажа. Падают без сил на сухой пыльный пол лестничной площадки. Уильяма рвет горькой морской водой, Этьен укладывает его к себе на колени. Ему хочется ободрить мальчишку, утешить его, но все, что он может, – просто положить ладонь на мокрые волосы и погладить. Сибил подползает к ним, обнимает и обмякает, тяжело дыша. Только тут Этьен замечает, что девочка держит во рту полотняный мешочек на шнурке, перекинутом через шею.

– Сибил, выплюни… Что это?

Она тут же прячет мешочек в ладонях.

– Это мое! Я должна беречь!

– Наше, – едва слышно поправляет ее брат, стуча зубами от холода.

Легран заставляет себя подняться, подойти к перилам и посмотреть вниз. Вода плещется на уровне второго этажа, успокаиваясь.

– Сидите здесь, – строго наказывает он близнецам. – Я сейчас вернусь.

Двери трех квартир на этаже оказываются незапертыми. Жильцы поспешно покинули их, услышав сигнал к эвакуации. Этьен проходит к окну, выглядывает на улицу, коротко ругается по-французски и спешит к детям.

– Привал, герои. Пойдемте со мной. Нам необходим хотя бы час отдыха.

Они забиваются в брошенную квартиру, стаскивают мокрую одежду. Этьен заворачивается в найденный плед, загоняет детей в кровать, укрывает двумя одеялами. Снимает с пояса флягу с коньяком.

– По большому глотку. Иначе простудитесь и заболеете.

Близнецы послушно отпивают, закашливаются, краснеют.

– Гадость! – вопят они наперебой.

– Лекарство, – строго возражает Этьен и хмурится: – Ну-ка, быстро оба руки показали!

Сибил и Уильям переглядываются и нехотя кладут руки поверх одеяла. Пододеяльник тут же пропитывается алым. С маленьких ладоней стекают тягучие темно-багровые капли.

– Лоа всемогущие… Где вы так поранились?

– Надо было рисовать, – отвечает Уильям. – Быстро. Но мы не нашли чем.

– А там оказались стекла, – робко добавляет Сибил.

Этьен качает головой, рвет на узкие полосы чистую простыню. Садится на кровать, осматривает порезы на ладонях детей. Смачивает коньяком кусок ткани, быстрыми движениями промокает ранки Уильяма.

– Щиплет! – сквозь зубы шипит мальчишка.

Сибил, видя реакцию брата, пугается. Забивается в угол кровати, прижимает кулачки к груди.

– Этьен, не надо! Мы друг друга полечим, это заживет очень скоро! – умоляет она.

Он пытается улыбнуться, закрепляя виток импровизированного бинта на запястье Уильяма.

– Я знаю, что вы особенные и можете друг друга лечить. Но сейчас у вас слишком мало сил. Давай лапки, надо обезопасить тебя от инфекции.

– Нет-нет-нет! – испуганно твердит девочка, готовясь заплакать.

– А если оставить как есть, руки придется отрезать, – вздыхает Уильям. – И пришить механические, как у папы. А они тяжелые…

Довод брата действует на Сибил лучше всяких уговоров. Она протягивает руки Этьену, жмурится и отворачивается. Две минуты – и девочка хмуро рассматривает перебинтованные ладони.

– Попить или поесть хочет кто-нибудь? – устало спрашивает Этьен.

Близнецы зевают, выводят нестройное «Не-е-ет», обнимаются под одеялом и засыпают почти мгновенно.

– Я просто закрою глаза. На пару минут, – бормочет Этьен, устраиваясь в кресле рядом с ними.

И проваливается в сон, лишь смежив веки.

Будит его Сибил. Сидит на корточках рядом, гладит ладонью по заросшей щетиной щеке.