Игрушки императоров

Тем не менее, как мы уже говорили, параллель между воспитанием Александра и воспитанием Петра всего лишь внушаемая, скорее даже надуманная, нежели истинная. Отсутствовало самое главное сходство: детские увлечения Петра были своевольными, а для Александра они становились обязанностью…

И не случайно, хотя и сохранились гравюры, изображающие Детский остров, позабыты названия кораблей, на которых совершал свои плавания Александр, нигде не найдете вы описаний тех плаваний…

Детские игры Петра I формировали его личность, определяли всю будущую жизнь. У Александра II они служили только для приобретения определенных навыков, укрепления мускулов, т. е. решали куда более частные задачи…

Вот список подарков, полученных Александром на Рождество 1831 года…

Ящик с пистолетами…

Ружье…

Сабля…

Бюст Петра Великого…

Турецкая сабля…

Вицмундир Кавалергардского полка…

27 тарелок и 5 чашек с рисунками из жизни русского войска…

Подарки для тринадцатилетнего мальчика замечательные, дорогие, но ничего чрезмерного в них нет…

Таким было и все воспитание.

И результаты тоже достигались, хотя и замечательные, но не чрезмерные.

Уже в двенадцать лет Александр прекрасно ездил верхом. Со своими друзьями графом И. Вильегорским и А. Паткулем совершал он далекие прогулки верхом в Ораниенбаум и Павловск…

В четырнадцать лет Александр без ошибок мог командовать взводом за офицера…

Успехи очевидные, но настолько скромные, что даже сопоставлять их с грандиозностью детских предприятий Петра неловко.

Но ведь Александру и не нужно было быть похожим на Петра Великого, совсем другого ждал от него отец, другого ждала и страна, которую он должен был возглавить.

И принцип воспитания В. А. Жуковского, что «в царских детях следует воспитывать детей людей, а уж затем перейти к воспитанию принцев и князей», тоже предполагал своим результатом совсем другое…

В рукописном журнале «Муравейник», издаваемом царскими детьми под руководством В. А. Жуковского, было помещено сочинение наследника престола о своем небесном покровителе — святом князе Александре Невском[12]

Особых литературных достоинств в этой работе Александра Николаевича нет, но сам строй мысли замечателен…

«Александр… понял… таинственное знаменование, сложил руки, пал на колени и, решившись в глубине души быть для народа своего тем, что солнце сие для всего мира, смиренно произнес: „Да будет воля Твоя“.

Поражает, насколько не сходятся эти мысли наследника русского престола накануне принесения присяги на верность Отечеству с нетерпеливым, деспотичным стремлением молодого Петра I быстрее получить верховную власть.

Встреча со святителем

Венчанием с Россией и венчанием с принцессой Марией Гессенской и завершается юность будущего императора. Но, упоминая об этом, нельзя не упомянуть еще об одной встрече, о которой биографы Александра II не вспоминают, но которая тоже имела чрезвычайно важное значение в его духовном возрастании…

1 декабря 1840 года император Николай I пригласил в Зимний дворец архимандрита Иннокентия (Вениаминова), прибывшего с Алеутских островов.

Прием планировался протокольный.

Решено было образовать новую Камчатскую епархию и епископом туда поставить Иннокентия…

Но предоставим слово самому святителю…

„В начале 12 часа прибыли в церковь Государь Император и вся Высочайшая фамилия. И тотчас началась литургия, которую совершал протопресвитер Василий Борисович Бажанов. По пропетии „Отче наш“, мы отправились наверх, в собственную половину Его Величества, где я надел мантию и ожидал призыву. Ровно в 12 часов объявляют мне, что Государь просит меня. Я, взяв с собой образ Спасителя, пошел в кабинет Его Величества. Государь Император, перекрестившись, поцеловал икону, принял ее и положил на стол. В это время я кое-как изъявил благодарность Его Величеству за все его Высочайшие милости. При первом взгляде моем на Государя и свидании я не мог не сробеть. И кто не сробеет при Нем! Но после того, ободренный его благосклонностью, я оправился и говорил свободно…“

Но это потом, а вначале разговор шел, как и положено, соответствующий протоколу.

„— Очень благодарю Вас за то, что Вы решаетесь отправиться в такую отдаленную страну, и за то, что Вы там служили с такою пользою, — сказал государь, начиная разговор. — Много ли Вы там прожили лет?

— Пятнадцать, Ваше Императорское Величество.

— Где Вы получили образование?

— В Иркутске, оттуда отправился и в Америку.

— Как принимают веру нашу тамошние жители?

— Те жители, у которых я был в первое время, очень хорошие христиане… — ответил святитель Иннокентий. — Признаюсь откровенно Вашему Императорскому Величеству, что я только там и узнал, что есть духовные утешения; другие, у которых мне удалось положить начало…“

Незаконченный разговор, который мы приводим сейчас, был записан самим святителем Иннокентием. И не понятно, то ли отвлекли святителя, когда он записывал памятный разговор, то ли не удавалось сформулировать на бумаге то, что было сказано тогда императору…