Игрушки судьбы

Робот пощелкал чем-то внутри и родил:

— Чем еще могу помочь, господин?

— Я спросил, кроме старухи и голована, есть еще кто-то в деревне?

Робот снова пощелкал.

— Вы можете здесь переночевать.

Все ясно.

Я сходил к флайеру, взял продуктов и воды, индикатор показывал, что через два часа можно будет лететь, но я уже не собирался так быстро покидать это место.

Флайер. И снова воспоминания, тогда флайер привез меня…

* * *

Из особняка, подвергшегося нападению, флайер привез меня к Вустеру — роботу-учителю, все верно, ведь вечером наша машина отвозила его домой. Тогда я понял — это судьба.

Когда все рассказал, Вустер засуетился.

— Бедное дитя, бедное дитя! — жил он в небольшой коморке, настолько маленькой, что при желании мог бы дотянуться до противоположных стен руками. Свое возбуждение он выказывал тем, что поднимал и опускал эти самые руки с гибкими манипуляторами. — Полиция, да, полиция, срочно сообщить…

— Думаю, они уже там, — внезапно я себя почувствовал очень взрослым.

— Тебя станут искать. Ты же член Семьи Тан, у тебя есть влиятельные родственники, они позаботятся, нужно поставить в известность их…

Я вспомнил старого Канга на дне рождения у Марико. Этот ворчун станет обо мне заботиться… жить с вечно недовольным стариканом… Кажется, именно в тот момент я принял решение, первое взрослое решение, которое изменило всю мою жизнь.

— Я — единственный выживший, значит, я — наследник и я богат?

— Ну, э-э, да, — Вустер прекратил махать руками, явно не понимая, что со мной и, главное, к чему я это спрашиваю. Все-таки роботы и люди отличаются. — Потребуется, конечно, некоторое время, соблюсти необходимые формальности, до совершеннолетия, суд назначит тебе опекуна…

— Ты — гражданин?

— Как любой учитель, приравнен в правах с людьми, — мигнул робот.

— Тогда ты станешь моим опекуном. И я хочу следующего…

* * *

До вечера я слонялся по деревне, заходя в дома и осматривая окрестности. Если люди когда-то и жили здесь, они давно покинули это место.

Наконец, когда настал вечер, я спустился к морю.

Они сидела на камне, том самом, за которым я прятался накануне. Ветер развевал длинные пряди.

— Ты пришел, — сказала незнакомка.

— Как зовут тебя, — снова спросил я.

— Ты пришел за этим, узнать имя?

— Нет, — честно ответил я.

Тогда она поднялась, приблизилась ко мне и неожиданно обвила мой стан руками.

Лицо ее выражало величайшее душевное волнение, она приблизила свои губы к моим и огненный поцелуй запечатлелся на моих устах. В глазах у меня потемнело, голова закружилась, щека ее прижималась к моей, и я чувствовал лицом пламенное дыхание.

Вдруг что-то шумно хлюпнуло сзади. Я хотел обернуться, но она, как кошка, вцепилась в меня. Между нами завязалась отчаянная борьба, девушка оказалась непомерно сильна, я чувствовал, как стальные объятия сжимаются на мне, несмотря на то, что страх и бешенство придавали мне силы. Меч выскочил из моей руки и полоснул незнакомку, зашипев, она отскочила, и как раз вовремя. Обернувшись, я увидел, что от моря ко мне приближается давешний пловец. Прошлой ночью одежда ввела меня в обман. Если когда-то он и был человеком, то сейчас, за многочленными имплантами и усовершенствованиями давно утратил человеческий облик. Из тела росло по меньшей мере восемь членистых рук, вместо глаз — окуляры на подвижных ножках, там, где рот — механические челюсти с блестящими зубами, из штанин выглядывали присоски ступней.

— У него меч! — крикнула девушка позади меня. Но голос был какой-то не такой, отрывистый, похож на лай голована.

Не дожидаясь, пока незнакомец придет в себя, я ударил, наотмашь, позволив клинку выйти на всю длину. И голова его взлетела и упала к моим ногам. Я тут же обернулся — Боги-демоны — вместо прекрасной незнакомки, припав к камням, в готовом сорваться прыжке, замерла огромная лиса. Острая мордочка хищно щерилась мелкими зубами. Увидев, что я сотворил с измененным, она взвыла и прыгнула на меня. Я лишь подставил меч, сталь тускло блеснула в свете луны, что показалась из-за облаков, осветив происходящее на берегу. Лиса сама насадила себя на лезвие, я опустил клинок, стряхивая ее тело.

Я стоял на берегу, у ног моих лежало два трупа.

Внезапно новый вой разорвал тишину ночи, по тропинке, с обрыва к нам спускался голован. Я отступил, думая принять бой, но, вопреки ожиданию, он кинулся к телу лисы, которое уже начало изменяться, снова принимая облик девушки.

— Ты у-бил ее! — слезы катились по собачьим щекам.

А тело между тем продолжало меняться, и вот уже у ног пса лежала старуха. Я слышал об оборотнях хули-цзин, что могли жить и в человеческом и в лисьем обличии, но видел впервые.

— Ты у-бил ее! Я про-кли-наю те-бя!

Ежесекундно ожидая нападения, я поднялся по тропинке, но видно горе голована было слишком сильно, или у него доставало мозгов не связываться со мной.