Игрушки судьбы

Дверь открыла сухонькая женщина. Видимо, все деньги она тратила на лицо, и это лицо было вполне ничего — хорошо сохранившейся дамы среднего возраста, однако ее выдавали руки — морщинистые руки старухи. Проследив за моим взглядом, она поспешно и, скорее всего, привычно спрятала их.

— Вы к кому?

— Мистер Чен Ксу дома? — именно под таким именем в этом пансионе жил брат-дикобраз.

— Вы родственник?

— Скорее, знакомый.

Мне нужно было просто узнать, здесь ли он еще, актуален ли адрес, если нет, может, знают, куда переехал.

Вместо ответа женщина развернулась и зашаркала по коридору. Походка у нее тоже была старческая.

Дверь, одна из многих вдоль коридора, женщина подошла к ней. У меня снова запестрели индикаторы, и снова пришлось успокаивать себя. Неужели, за этой дверью — он. Убийца моих родителей! Я не знал, кто конкретно сделал роковой выстрел в отца, или мать, но это вполне могло оказаться существо за пластиковой неприметной дверью.

Мазнув запястьем по считывателю, женщина открыла дверь.

— Вот, — она сделал приглашающий жест.

Я не совсем понимал происходящее, но, тем не менее, покорно двинулся к комнате, вошел.

Обычная обстановка — диван, два кресла, низкий столик с пятнами от пролитого, этажерка с какими-то мелочами, визор. Из окна — вид на океан, учитывая, что дом стоял в спальном районе — голографическая имитация, но вполне себе ничего — волны набегают на берег, листья пальм шевелятся, по пляжу люди бегают, хотя нет, скорее всего — трансляция, с реально существующего пляжа. У окна раздвижные двери. В спальню, на кухню, или еще куда?

— Он был самым лучшим жильцом, — шаркая, женщина вошла за мной, — всегда такой вежливый, обходительный, здоровался с утра, сразу видно — старое воспитание.

Я недоуменно посмотрел на нее.

— Был?

— И платил вовремя, у других не допросишься, а мистер Чен, каждого пятого числа, как положено — деньги на счету, — кажется, она даже смахнула слезу.

— Был, вы сказали, был. Он что, съехал?

— Да, все мы туда съедим, рано или поздно, на все воля Циньгуана, что вершит судьбами живых и мертвых. Остались кое-какие вещи, не особо ценные, но мало ли, может вы знаете родственников, я бы переслала.

Ноги таки перестали держать, и я опустился в кресло, индикаторы сверкали, соревнуясь в пестроте.

— Как?.. как так?.. как же так?..

— Я сейчас! — женщина поняла мое состояние по-своему, метнулась в двери у окна, вернулась со стаканом воды. — Вот, — протянула мне. — Что ж вы так убиваетесь, хотя… человек-то был хороший.

Я выпил, часть индикаторов потухла.

— К нему кто-нибудь приходил?

— Не замечала, ну женщин иногда водил, это понятно.

— Женщин! — я напрягся. — Какую-то одну?

— Нет, — она неодобрительно поджала губы, — всякий раз разных, из этих, из квартала для туристов, у меня глаз наметан.

И здесь ничего.

— Давно он… — несмотря на выпитую воду, во рту было сухо, — давно он умер?

— Двадцать восемь дней как. По закону, месяц, после смерти постояльца, никого селить нельзя, так что скоро того… вам, кстати, комната не нужна?

Четыре недели, я опоздал всего на четыре недели. Десять лет вынашивать план мести, готовиться и опоздать на месяц. У Бога-демона Циньгуна отменное чувство юмора. И не только из-за смерти Чена; помимо распределения судеб, Циньгуан слыл еще судьей загробного мира, то есть тем, кто определял меру наказания по поступкам, тем самым поступкам, к которым волею судеб подталкивал сам Бог-демон Циньгуан.

Самое противное, даже могилы у дикобраза не было, чтобы плюнуть на нее. При отсутствии особых указаний и, если не возражали родственники, тело разбирали на органы и импланты, что могло пригодиться, остальное утилизировали.

Я не отчаивался, у меня было еще несколько ниточек. Десять лет назад в банде с дикобразом были медведеголовый, четырехрукий и тот, что убил Диживса, скрипящий при ходьбе.

* * *

вэньян не стал даже сверяться с хронометром

Вэньян не стал даже сверяться с хронометром, сколько времени заняли воспоминания, он и так знал, не больше нескольких секунд. Помотал головой, отгоняя остатки прошлой жизни, затем протянул руку — почтовый дрон опустил небольшой контейнер точно в ладонь. Поспешно сорвал транспортные пломбы, вскрыл — пуговица-жучок, точно такая, которую потерял. И которая, как оказалось, стоила всего шесть тысяч.

Как ни странно, злости к худому не было — он выполнял свою работу, на его месте Вэньян поступил бы так же.

Денег, конечно, было жаль, но это необходимые траты.

Еще раньше он купил плащ, искажающий ауру и спрей-маску — черный рынок исправно работал.

После работы, когда Карлос, по расчетам, уже должен был добраться до дома и даже поужинать, Вэньян набрал его.

— Мистер Жонг.

— Вэньян? Чего тебе? — показалось только лицо начальства, и оно было не слишком довольно.

— Мистер Жонг, это касается поисков шпиона в компании, я, конечно, не уверен, но, кажется, знаю, кто это.

Выражение сменилось на заинтересованное.

— И кто же?

— Это не совсем… я бы хотел встретиться лично.

— Хорошо, завтра, у меня в кабинете.