Игры Бессмертных (СИ)

Логику императора Карла понять было несложно. Если Шеферды свяжут свою кровь со стаей Рабах, империю Галивар и волков Маркии свяжет ниточка, за которою можно начать потихоньку тянуть. Если стая Рабах предаст Маркию, за ней потянутся и другие оборотни страны. И останется только вовремя захватить Маркию и забрать ее земли.

И вот Ретт вскорости ожидал прибытия невесты. Говорили, что она красива. Это немного примиряло его с мыслью, что он не может сам выбрать себе спутницу. Он граф и второй сын альфа-пары. Он знал, что жена его будет выбрана по расчету. Как будто Хельстром выбирал…

Бедный, бедный Хел… От мыслей о брате настроение совсем испортилось.

Ретт выпроводил пьяных гостей почти к рассвету. Пошел к себе, усталый злой и все еще взволнованный. Творец, ну за что ему эта проклятая Тереза Доплер?! Кто это сделал?! Неужели Леонид Фетаро? Никак не простит своих учеников? Четыре года прошло, Большой совет, который собрали по поводу убийства учеников маркиза Леонида, оправдал Шефердов. Доказательств, что они убили, не было, а если вампиры забрались на их территорию, то они были в своем праве защищаться. Принцесса Крови и ее разгневанный маркиз ушли ни с чем. Но Леонид не мог успокоиться. Наверняка это он. Кто еще? Дегара? Почти истреблены, осталось не больше двадцати, а в Рейне из них пятеро. А вот Фетаро как считали Рейну своим городом, так и считают. У них тут много влияния. И у Леонида есть к нему, именно к Эверетту, счеты. Смог ли он тогда, на Большом совете скрыть свои мысли достаточно хорошо? Раз маркиз не нашел доказательств, значит, да. Но раз все еще желает мстить, возможно он что-то смог прочесть в его мыслях.

Ретт ненавидел Фетаро за их способности. То, что они могли залезть в чужую голову, сильно пугало его. Они были опасны, каждый из них. Но врагами он их не считал, так мелкими пакостниками не больше. И вот Леонид подкинул ему очередную пакость.

Терезу Доплер…

Ретт разделся и лег в постель. Занимался рассвет. Он прямо как вампир, засыпал с первыми лучами солнца.

Вампиры не подписали договор Великого союза. Еще бы. Они тогда были сильны и многочисленны. Оборотней они истребляли, как опасных соперников. Стаи были вынуждены прятаться и от людей и от кровососов. Война изматывала, загоняла волков в леса, заставляла жить ужасной дикой жизнью. Города были вотчиной вампиров.

И тогда собрался великий совет стай, и оборотни вышли к людям. И заключили союз. Вампирам пришлось несладко. Их знатно поубавилось, когда волки и люди объединились, но добить скверну до конца люди не захотели. Ведь имея рядом оборотней, слишком сильных и свирепых, неразумно убивать всех вампиров, которые единственные могут составить им серьезное сопротивление.

Люди, как обычно, ходили по краю и сидели на двух стульях. Вампиров связали клятвой, что они могут обращать только ограниченное количество последователей. Оборотней взяли на военную службу.

«Отлично устроились…» — в очередной раз со злобой подумал Ретт, но его мысли, опасные, изменнические мысли, никто не разделял.

Отец Ретта принимал служение как честь. Так делал и его отец, и прадед Шеферд. А что там было четыре сотни лет назад, никто уже не помнил. Ретт в старой книге История Кланов, почти реликвии, что хранилась в их библиотеке, читал, что была одна стая, которая не захотела подписывать Великий союз. Имя ее предали забвению и все представители сгинули в лесах, став дикими животными и потеряв способности обращаться в человека. Конечно, Ретт не хотел стать диким волком. Его способности и так пару раз брали над ним верх и он понимал, как просто это может случиться. Его, Эверетта Шеферда, сына, брата, больше не будет. А будет только Зверь. За возможность существовать как люди, оборотни заплатили службой тем самым людям.

Ретт принимал обязанности с подспудной злостью. Он не понимал, почему они подчиняются людям. Почему люди главнее? В армии оборотни были не на главных чинах. Генеральские погоны еще ни одному оборотню, кроме самого графа Шеферда, не дали. Да и тому скорее за заслуги, когда перестал ходить в поле и сел за стол Военного совета страны.

Но каждый раз как Ретт давал своему недовольству прорваться, отец осаживал его.

— Мы служим короне и стране и это честь! Еще раз я услышу из твоих уст эти изменнические речи и лично отгрызу тебе голову!

Ретта считали неблагонадежным в кругах императорской свиты. Он был слишком себе на уме. Вот и застрял в звании капитана и двигать его никто и никуда не собирался.

Как будто Ретта это тревожило. Воевать все равно заставят, а в каком звании — да плевать ему! Его куда больше занимал проект Жана о железной дороге. Ретт очень хотел, чтобы тот закончил поскорее и вернулся к тем исследованиям, ради которых он собственно его и приютил! Но муза гения была целиком и полностью во власти идеи о быстром транспорте. Такой проект был бы полезен и армии и империи в целом, так что не позволить Жану отдаться ему со всей страстью, Ретт не мог. Нужно было потерпеть. Он закончит, Жан всегда добивался своего, и тогда… Тогда…

И ассистировать ему будет Тереза Доплер!