Игры для мужчин среднего возраста

Больше всего сейчас Скреперу хотелось дать этому уроду по жирной шее. Но, по сути-то, он прав. Без Береславского – и всего этого вонючего автопробега – ему, Скрепову, сейчас не обойтись.

– Хорошо, давай хоть сумму разобьем. Дам тебе в аванс десятку. У меня с собой больше нет. А во Владике отдам остальное.

– Во Владике я постараюсь тебя не увидеть, – честно сказал профессор. – Так что ищи деньги где хочешь.

– Ну ты с-сука, – не выдержав больше, прошептал бандит.

Береславский не удостоил его ответом и начал деловито протирать очки.

Скрепов залез в карманы, вытащил оттуда два конверта:

– Жри.

Ефим спокойно забрал деньги и, сунув в конверты толстые пальцы, проверил содержимое. Пересчитывать не стал.

– Я тебе доверяю, – сказал он.

Конечно, эта жирная тварь издевалась над ним. Но на этот раз Скрепер сдержался. Просто завязал узелок на память. Этот очкастый пострадает не только за деньги, но и за язык.

– Расписку писать? – привычно спросил Береславский. – Потом в арбитраж подашь в случае чего.

Вот тут Скрепера прорвало. Хоть говорил тихо, а оборачиваться начали. Но остановиться сразу не смог.

– Вы закончили лингвистические упражнения? – уточнил Ефим. – Тогда, если позволите, я пойду.

Все. Он – покойник. Просто из принципа – есть же у Скрепера в его возрасте принципы.

Но только по приезде в столицу Приморья.

Уже выйдя из кафе, почувствовал, что неприятный осадочек остался. И не из-за утраченных двадцати тысяч – в «Ниве» лежало в десятки раз больше. А из-за наглости этого профессора. Из-за хитрого блеска его очков. И из-за желто-голубого утреннего нелепого видения, которое никак не могло быть правдой, но и никак не желало стираться из памяти.

Глава 27

Трасса Новосибирск – Красноярск, 27 июля

Из дневника Самурая (запись пятая)

Мы ехали от Новосиба уже три часа, а я никак не мог освободиться от странного ощущения. Даже от двух странных ощущений. Что это происходит не со мной, а я лишь смотрю какое-то захватывающее кино.

И что меня начинает заливать какое-то ранее неведомое ощущение счастья.

Конечно, я был рад, что мы не стали жертвами этого бандита Гнедышева. Конечно, я был рад, что получил шанс найти деньги через мужика, который «пасет» наш несуществующий в природе героин, – деньги, которые, возможно, спасут мой маленький несчастный народ.

Но еще больше я был рад – нет, даже не рад, а счастлив, – что в двадцати сантиметрах слева от меня сидела она. Татьяна Валериановна Смагина.

В ней было прекрасно все.

И глаза, и лицо, и руки, и фигура. Это, так сказать, физически. У нее был приятный голос, она говорила интересно и увлекательно. А как она пела!

Да от нее даже пахнет чудесно и по-особенному – молодостью и свежестью. И это так здорово, что она работала воспитательницей. Счастливые дети…