Игры двойников

Когда я снова открыл глаза, было так же тихо. Кажется, я все-таки выжил. Витанское солнце по-прежнему сияло в зеленоватом небе, под ним развевались золотые знамена фламбойянов и мерцали пристальные глаза окулумов. Я лежал на спине, в экзоскелете, и вся кожа чесалась, как будто в него наползли муравьи. Но ведь муравьев на Вите нет и быть не может! В разрезе на правом рукаве была видна чистая кожа руки, как будто раны здесь никогда не было, а сам разрез на глазах затягивался новой тканью, и эта ткань была мягкой, будто нижнее белье. Странный какой-то экзоскелет, хамелеоновый вроде, красный во всяком случае, под цвет перьев, точная копия «Берсерка». Вот карманы, вот тяги усиления на рукавах и штанинах, вот круглые механические суставы, вроде бы прочные, но все какое-то чересчур гладкое, ненастоящее! Двигатель здесь не работает, конечно, но может ли он вообще работать? И не проверишь, придется идти на своих ногах. Ноги как будто в порядке, руки тоже. Обе ладони тоже были чистые, даже разбитых костяшек не было заметно. Как так могло получиться после драки? Я ощупал пояс – «Амфибии» не было, но лучевик висел на своем месте в петле. Хотя кому он нужен в двух километрах от колодца, все равно не будет работать!

Я сел и оглядел поляну. Сигемона не было видно ни живого, ни мертвого, однако невдалеке ползал и пожирал что-то здоровенный мозговик. Куски большого экзоскелета, кажется, такого же мягкого, как на мне, валялись в нескольких шагах от меня. На середине поляны лежали убитые нами каутильцы, но оружия рядом с ними не было. Все было тихо, только зуд снова и снова пробегал волнами по коже, будто временами я чувствовал чье-то присутствие. Что это такое? Да ладно, о чем я думаю? Сигемон исчез, Брачич погиб в бою, а я, командир, допустивший это, обдумываю, что там у меня чешется! Что я за командир, если остался в живых после гибели своего отряда?

Ладно, отвечать за свою глупость я буду позже, а пока надо хотя бы похоронить Брачича! Я поискал глазами десантника. Вот он, рядом с каутильцами – шея свернута на сторону, экзоскелет залит кровью из ран на груди и животе. Я встал и осторожно подошел. Без сознания или умер? Голова цела, и если бы рядом был хороший больничный робот, регенерировать можно было бы… Темные волосы слиплись от крови, глаза над разбитым носом закрыты. Что-то огромное, коричневое, длинное, как бревно, рванулось к телу, я едва успел отскочить. Гладенец, да какой огромный! Поводя слепой головой с жадно открытой присоской, беспрестанно извиваясь и стуча хвостом, гладенец быстро подполз к убитому и вытянулся вдоль мертвого тела. Он что, сожрать его хочет? Такого гладенца я уже видел рядом с собой прежде, чем потерял сознание. Как его остановить? Сладковатый запах распространился по поляне. Гладенец и человек сплелись в одно целое и покатились по поляне, окутанные золотистым сиянием. Прекратить, прекратить это немедленно!

Во все стороны полетели обломки перьев и гнилая труха, приторно-сладкий запах смешался с запахом крови, в волнах золотистого сияния замелькали искры. Зуд усилился, я чесался обеими руками, не в силах отвести глаза от странного зрелища. В волнах золотистого света я увидел двух обнаженных людей, сцепившихся то ли в борьбе, то ли в объятиях. Оба были крупными и темноволосыми, мощные руки одного цепко держали плечи другого, голова которого бессильно болталась из стороны в сторону. Неужели… Нет, это невозможно! Один из людей вскочил, другой упал на мокрые от слизи лианы, и я увидел их лица. У обоих было лицо Йозефа Брачича.

– Погоди, командир, я помогу Сигемону! – крикнул он, и как был голый, помчался в ту сторону, откуда прежде появлялись каутильцы. Легкое золотистое облачко окутало его, а когда он убежал, я почувствовал облегчение – зуд стал намного слабее. Звезды великие, как это могло получиться? Еще два часа назад я объяснял Брачичу, что человек из витанской живности получиться не может, а теперь невозможное со всех ног умчалось за старый каутильский модуль.

Но надо же похоронить настоящего Брачича! Чем тут можно выкопать могилу, чтобы больше никакая тварь не копировала его! Это издевательство над памятью человека! Может, нож найду какой-нибудь? Я присел рядом и начал шарить руками в трухе. Рукава экзоскелета морщили, под коленками собрались толстые складки. Кто натянул на меня эту подделку? И от чего зудит вся кожа?

Зуд снова пробежал по спине, как озноб, и я едва не упал в грязь – крупный мозговик толкнул меня в спину и попытался сдвинуть с места, шевеля извилинами морщин. Чем бы его отогнать? Я отбежал на несколько шагов, глядя под ноги. Ничего! Где же оружие погибших? Ни одного ножа или хотя бы каутильского огнестрела! Может, хоть в этой ложбинке, в грязи что-то уцелело? Я запустил руку в мокрую труху, и пальцы сразу наткнулись в грязи на что-то твердое. Нет, это не оружие, что-то круглое и длинное! Я вытащил из грязи свернутый кусок регдондитовой обшивки. Мокрый, с налипшей на него трухой, но тот самый рулон регдондита, который прежде был у меня за пазухой. Сойдет!