Игры двойников

А кто это выбегает на край леса в экзоскелете с открытым шлемом и мчится прямо к энергостанции? Над рыжей головой никакого свечения, длинные ноги скачут по спинам гладенцов, как по бревнам, а уцелевшие окулумы мечутся над лохматой головой, цепляясь щупальцами за волосы, и тут же отлетают, будто отброшенные ветром или внушением. Ну конечно, внушением – это же Подгорецкий! Так он и есть представитель Галактического Арбитража?

И Подгорецкий тащит за собой на буксире еще одного, оборванного, как Нина три дня назад, мерцающего двойника! Кто этот заросший драной бородой, вымазанный грязью и осыпанный трухой тип в клочьях поддельного экзоскелета? А долонан, шлепающий за ними и сверкающий зеленой шерстью и золотым сиянием двойника, конечно, Сигемон. Все-таки он переродился!

Перья закачались, заросли раздвинулись, и из них выбежала обнаженная человеческая фигура, прикрываясь от едких брызг парой увядших перьев. И ведь это женщина! А если так, то это… неужели Славка? Я увеличил изображение в мираже. Разгоревшиеся щеки, приоткрытые в улыбке губы, бархатные темные глаза – и яркое золотистое сияние над кудрявой головой. Конечно, Славка, я узнал бы ее где угодно, единственную из всех! И она светилась, вся, с ног до головы! Она была двойником, но бежала спокойно, не реагируя ни на общее увядание природы, ни на внушение. Значит, мой регдондит помог! Но Сигемон и оборванный двойник тоже светятся и не падают без сил. Что это – им помогает внушением Подгорецкий или они такие же самостоятельные двойники, как я? Неважно! Сейчас я впущу всех и все узнаю!

42

– Гудок! Ты жив! Не хватало еще тебя потерять! – Славка, уже без всяких перьев, влетела в пультовую и бросилась ко мне, говоря без умолку, будто спешила передать все важное сразу. – Ты знаешь, Гудок, здесь работает какая-то станция внушения. Должно быть, это рейдеры Гонты! В конце концов, мы для охраны сюда прилетели, надо спасать станцию! А твой регдондит я потеряла, наверное, его унесло в колодец! Сейчас пойду оденусь! – она скрылась в коридоре. Опять я Гудок! Но с другой стороны, это значит, что Славка помнит меня! И она не утопилась вслед за другими двойниками, не набросилась с оружием на людей – значит, хотя бы так я смог ее спасти! А все, что она узнала, я знал уже давно.

– Кажется, мой уникальный пациент не так уж уникален! – проговорил доктор Григорьев, провожая взглядом Славку. – Но сначала хотя бы одного осмотрю! Все-таки меня сюда Андрей Калюшенко привез как специалиста по редким случаям…

– А чего его смотреть! – заворчал мой отец, живо вскочив с кресла.– Я тренер профессиональный, травмы и раны не хуже здешнего робота вылечу! Подумаешь, уникальный случай! Еще покормить его, чтобы силы были, и все!

Он выскочил из пультовой и скрылся в коридоре. Григорьев пощупал мой жилет с голубым раствором регенератора, проверил положение иголок и начал водить надо мной коробочкой медицинского анализатора, поглядывая время от времени в зеленоватый мираж над своим рукавом.

– Ну надо же! Если бы сам не ставил тебе имплант в локоть десять лет назад, ни за что не поверил бы! Это действительно ты, но без импланта и без твоего служебного чипа! – сказал он наконец, недоверчиво качая головой. – А перевязку даже переделывать не буду. Молодец Влад, а то уж я думал, тут одни условные рефлексы …

Отец вернулся с целой коробкой чего-то горячего, печеного и вкусно пахнущего – кажется, пирожков с мясом.

– Жрите все! Только этому сопляку пару пирогов оставьте! – объявил он, и несколько рук потянулись к коробке. Еда в пультовой? Это было еще одно вопиющее нарушение техники безопасности, но я уже не обращал внимания ни на что, и сунул в рот в первый попавшийся пирожок, показавшийся удивительно вкусным. Кажется, по части голода двойники ничем не отличались от оригиналов-людей, а поев, я почувствовал себя куда лучше, как и предсказывал мой родитель, да и регенератор делал свое дело. Кажется, с пулей Гонты мне в очередной раз повезло – попади он на ладонь ниже, я пролежал бы на морфоместе в медпункте не меньше недели. Или это не повезло, а Патрик помог.

– Честь имею доложить… высокородному чикальтинану Кевиану с Большой Реки… да пройдут его дни в теплых водах… – невнятно прошипел вкатившийся в пультовую Сигемон. Ярко-зеленая шерсть его блестела свежестью, сияние двойника добавляло блеска, рот на макушке пьяно кривился, заливая шерсть вокруг слизью. Да он же обновился при перерождении из гладенца или из кого он там переродился!

– Хвала стихиям, породившим мир,

Хвала и честь всемилостивым водам… – по-прежнему фальшиво запел Сигемон.

– Приди в себя, длинношерстный! Немедленно отчитайся, выполнил мой приказ или нет? Честь зовет! – свирепо уставившись на него всеми рожками, засвистел Кевиан по-долонански. Сигемон скривил рот и распрямил голосовые трубочки.

– Хвала ветрам, летящим над землей,