Игры фавна

— Хватит лжи, — упрекнула её День и подошла к камню, чтобы спасти сестру. Через мгновение исчезли они обе. — Эй, мы можем пройти его насквозь! — позвала День изнутри. — Пойдёмте же.

Ромашка осторожно ступила внутрь, неся на спине фавна. Синяя каменная тьма сомкнулась вокруг них. Через пару секунд они уже вышли с противоположной стороны.

И там, прямо перед ними, простирался третий водоём. Леспок понадеялся, что этот годится для питья.

Ночь шагнула к воде.

— Уверена, что тебе стоит…? — занервничала День.

— Лучше я рискну, чем ты, — ответила Ночь, присаживаясь на землю в непристойной позе с раскинутыми ногами. Леспоку удалось отвести взгляд до того, как произошло непоправимое.

Принцесса дотронулась до жидкости. На её лице появилась блаженная улыбка.

— Ох, я чувствую такую благодарность!

— В чём дело? — спросила День.

— Это благуна, — по-доброму поделилась сведениями Ночь. — Всё, что она делает, она делает на благо путешественников.

— Значит, отсюда можно попить, — фыркнула Ромашка.

Леспок спрыгнул с её спины, и путники, наконец, утолили жажду. Одно только прикосновение к воде подарило ему непередаваемые ощущения: блаженство, благодарность, благолепие. Словно она его благословляла.

Ночь взглянула на него.

— Леспок, прости меня, пожалуйста, за недостойное поведение. Мне действительно не следовало…

— Всё в порядке, — быстро сказал он. — Это был всего лишь эффект воды.

— Да. Но ты выглядишь так, будто в этом сомневаешься.

— Да нет, просто… если не возражаешь…

— Что?

— Ты не могла бы вернуть свою одежду на место?

— О! — Вероятно, настал её черёд краснеть, потому что так она и поступила, прежде чем прикрыться.

После этого они продолжили путешествие к центру треугольника с бОльшим комфортом. Однако синий пейзаж постепенно темнел. Сгущались вечерние сумерки. Наверное, это означало наступление ночи в Ксанфе и на Птеро тоже. И не имело ничего общего с вращением Пирамиды. Путникам пришлось подыскивать подходящее место для ночлега.

Темнота укрыла незнакомый мир не полностью. Из-за этого все четверо чувствовали себя странно: их глаза всё ещё не привыкли к пейзажам с просинью, и ни принцессы, ни кобылка, ни фавн не могли расслабиться и заснуть.

— Эти ягоды похожи на сонную одурь, — сказала Ромашка. — Они могут помочь.

И впрямь, ягоды такого же оттенка, как её новая масть, качались на стебельках и зевали, сонно жмуря глаза. А над ними мягко покачивало кроной резиновое дерево. Так что путники набрали его мягких листьев с сильным привкусом жевательной резинки и лёгким — соков самого дерева, наломали веточек-тянучек со вкусом лакрицы и удовлетворили голод. Возобновившуюся после этого жажду они утолили из нескольких чайных прудов, которые обнаружились поблизости: пуэром, жасминовым, ройбушем, улангом и чёрным. Последний им понравился больше остальных, но благоразумие последнего водоёма возобладало. Дальнейшие поиски еды завели их не дальше тростника, где росли все его виды, кроме сахарного, и они сдались. Запив тянучку с сонными ягодами улангом, компания быстро уплыла в сон под сенью деревью. Ромашка оставалась в своём лошадином облике и в одеяле не нуждалась, а девушки тесно прижались друг к дружке и таким образом сохраняли тепло. Леспок лежал в сторонке — наедине с мыслями, за которые ему снова было стыдно перед собой. Словно мало с него было приключений с Ромашкой в человеческом образе, так теперь рядом спали ещё и две настоящие девушки.

На следующее утро, испив бодрящего чая и по очереди искупавшись в нём, они снова пустились в путь. Поверхность земли стала ещё более неровной, чем раньше. Однако в гору больше подниматься не приходилось, что свидетельствовало о приближении к центру синего треугольника, и проверка Ночью земли это доказала. Тем не менее, торчавшие то тут, то там синие валуны и булыжники под ногами заставляли спотыкаться, а сухая грязь между ними — пускать друг другу пыль в глаза. Путникам приходилось то карабкаться поверх камней, то обходить их, то протискиваться между, если позволяло расстояние. В результате прогулка, которая при лучшем раскладе могла занять всего пару часов, растянулась на большую часть дня.

Затем, когда каменистая земля подошла к концу, их ждали джунгли, населённые людьми-кошками. К счастью, Леспок вспомнил о повторном пробуждении покрывала кентаврицы, и кошки их не заметили. Это было хорошо, поскольку аборигенов вряд ли порадовали бы невольные наблюдатели, особенно при изменении форм от кошек к людям и обратно.

— А может, всё-таки стоит подойти к кому-нибудь и спросить совета, — с загоревшимися глазами предложила День, проходя мимо женщины-кошки. — Что бы ни посылало синие линии, мы должны узнать об этом больше, прежде чем столкнёмся с ним лицом к лицу.

Остальные не возражали. Однако, когда День подошла к намеченной женщине, возникла неожиданная проблема.

— Пожалуйста, мисс… вы не могли бы поведать мне хоть что-нибудь об этой области?

Женщина просто проигнорировала её, продолжая собирать кошачью мяту.

— Я просто хочу знать, что находится впереди, — сделала ещё одну попытку День. — Там есть какая-нибудь опасность?