Игры Фортуны

— Между тем, — продолжал Линар, — ты слишком часто делаешь ошибки. И ошибки эти дорого нам обходятся.

— Ты говоришь о вашем с Юлианой обручении?

— И о нем тоже. Но сначала, мон амур, выбери даму для себя. Какая ты дама? Пиковая, бубновая, треф? Или, может быть, червовая?

Линар выложил перед Анной четырех дам и вопрошающе взглянул на правительницу. В этот утренний час они были одни: редкое время без досужих глаз многочисленных придворных и неуместно понятливых слуг. Ни затворившаяся у себя Юлиана Менгден, ни пивший еще утренний кофий австрийский посол Ботта, ни сидевший над письмами принц Людвиг-Эрнст, ни уехавший на маневры Антон-Ульрих не явились пока тревожить их покой. И даже кормилица, фрейлина Юшкова, не приносила в уютные золотистые покои правительницы Иванушку и Катеньку, маленького императора и его новорожденную сестру. Можно было заняться карточными упражнениями и попытаться поговорить начистоту.

Рука Анны потянулась к пиковой даме, но Линар отвел эту капризную руку.

— Пиковая — нет. Пиковой дамой была твоя тетка. Ты слабовата для этой роли.

— Но Мориц…  Это обидно в конце концов!

— Это правда, мон амур. А на правду не следует обижаться. Бубновая дама — это, конечно, Елизавета. А червовой мы назовем, положим, мою нареченную невесту, фрейлейн Менгден, которая любит тебя слишком мужской любовью. И совсем без взаимности, как я понимаю?

— Что ты, Мориц…  Мы всего лишь подруги. Я люблю тебя и только тебя.

— А Юлиана — тебя и только тебя…  У моей нареченной невесты пылкое сердце. Потому она — червовая дама, хоть цветом волос она шатенка, не блондинка, как подобает червовой масти.

— А я тогда кто же? Дама треф?

— Именно. Ты — крестная дама. И тебя, мон амур, как и всех нас, твоих друзей, ждет большое страдание, если ты не опомнишься.

— Опомнишься…  Так говорит мне во снах тетка…  Все кричит, сердится.

— И она права. Даже на том свете. Ты уже сделала немало ошибок и ступила на свой крестный путь.

— Но каких ошибок, милый? Ты говоришь об отставке Миниха?

— Миних был тузом в твоей колоде. Твоим трефовым тузом. Полководцем твоей судьбы. Вершины судьбы вы должны были занимать вместе. Но он упал с этой вершины. По твоей воле или капризу.

Линар ловко вынул из колоды трефового туза, положил перед Анной, а потом повернул карту рубашкой вверх.

Анна поморщилась.

— Миних предал бы меня…  Он — вечный предатель. Бирон писал мне об этом из крепости.

— И ты поверила Бирону? Бирон был пиковым королем, и его звезда закатилась после смерти твоей тетки. Он оговорил Миниха из ненависти.

— Кто рядом с тобой, Анна? Или, вернее, кого ты оставила рядом? Одни валеты. В твоей колоде нет ни королей, ни тузов. А у Елизаветы они есть.

— Кто же? Этот ее лекарь, Лесток? Французский лицемер Шетарди? Быть может, этот ее малоросс-певчий? Тайный супруг, по слухам? Дочь Петра Великого замужем за церковным певчим…  Какая нелепость!

— Ее главный туз — гвардия!

Линар положил перед Анной бубнового туза.

— Какие-то гвардейские сержанты да прапорщики? Никого из высших офицеров! — презрительно сказала правительница.

— Елизавете и не нужны высшие офицеры. Если придется, она сама поведет гвардейцев, и, поверь мне, они пойдут за ней охотнее, чем за своими полковыми командирами. А ты потеряла Миниха! Верни его, пока не поздно.

— Нет, — тихо, но твердо сказала Анна и сбросила трефового туза на пол.

Линар поднял карту, положил перед правительницей.

— Подумай, мон амур. Я — всего лишь валет. Твой трефовый валет. Конечно, лукавый, но верный. Однако этого мало.

— Ты говоришь, в моей колоде нет королей…  Но какие же короли поддерживают Елизавету? — недоверчиво усмехнулась Анна Леопольдовна.

— Прежде всего христианнейший король Франции Людовик Пятнадцатый. Его червовое величество обладает большим сердцем и никак не может забыть, что Елизавету прочили ему в жены. Он стоит за спиной своего посла, Шетарди. А роковой пиковый король — это, скажем, посол Швеции Нолькен.

— Нолькен? Дочь Великого Петра примет помощь шведов?

— Она изрядно подурачит шведов и, может быть, даже примет от них деньги, но условий их не выполнит. Твоя двоюродная тетка — хитрая рыжая лиса!

— Но меня поддерживает Австрия! Императрица Мария-Терезия!

— Да, Мария-Терезия…  Она же — венгерский король. Хитрый бубновый король. Никто не знает, что она решит и сделает завтра. Как и мой господин, саксонский курфюрст Август. Король треф, пославший к тебе трефового валета. Но оба они, как говорят у вас в России, темные лошадки…

— А Головкин? Остерман?..

— Остерман был пиковым валетом в царствование твоей тетки. Пиковым валетом при пиковом короле Бироне. Ныне время его прошло. Он — пустая карта! А твой Головкин…  Да он попросту глуп, хоть и прочит тебя в императрицы. Даже в валеты не годится. Так, мелкая масть. Шестерка. Как и твой супруг, бедный Антон-Ульрих…  Он, положим, девятка. Есть еще своекорыстный бубновый валет принц Людвиг-Эрнст. Но он, похоже, служит прусскому королю. Попробуй узнать, кому он пишет своей дипломатичекой цифирью…

— Я приставила к нему шпионов. И к дому Миниха. И к Елизавете. И к мужу…

— Надеюсь, не ко мне, мон амур?