Игры Фортуны

— Юленька, вели хотя бы перенести Иванушку ко мне! В детской ему сейчас небезопасно…

— Хорошо, я распоряжусь…  Мимоходом!

* * *

Юлиана бежала по Милионной вслед за шедшим скорым шагом отрядом Манштейна. Не много же паладинов поднял на всесильного регента генерал-фельдмаршал — человек сто, может, немногим больше…  Юлиана догнала их легко, как удобно и хорошо ей было бежать в мужском платье! Только шпагу придерживала, чтобы не билась в ногах. Улица была пуста: один холодный, пронизывающий ветер с Невы летел рядом с гвардейцами. Наглый, резкий, дерзкий ветер…  Ветер переворота. Такие ветры нынче в моде!

Манштейн заметил Юлиану, обернулся, спросил изумленно:

— Зачем вы здесь, сударыня?

— Чтобы видеть все, что случится, и первой рассказать принцессе!

— А вы не боитесь ввязываться в мужскую драку? — спросил адъютант.

— Я училась фехтовать, — ответила фрейлина, — Я удержу шпагу в руке, если понадобится.

— Не понадобится, я надеюсь, — отрезал Манштейн. — Об этом позаботится сам фельдмаршал Миних!

— А где он? — поинтересовалась Юлиана.

— Поехал верхами к воротам Летнего сада. Его пропустят — он накануне утром и вечером был у Бирона. А вслед за ним и мы войдем беспрепятственно. Ступайте, госпожа Менгден, подстройтесь к последней шеренге! Разрешаю вам идти не в ногу…

Юлиана радостно кивнула и отстала, пропуская мимо себя ряды гвардейцев.

Солдаты с сальными смешками и острыми шуточками миновали смелую девицу.

— Хороша девка! Гляди-кось, братцы: в портках все ляжки видать!

— Енеральша! Ей бы лошадь. Перед фрунтом верхами ехать!

— Жеребца ей!!

— Эй, зазнобушка, хошь — меня оседлай!

Молодой подпоручик-измайловец, шагавший с замыкающим плутонгом, резко прикрикнул на острословов:

— Спрячь зубы, выбью!

Перед Юлианой он сменил тон и прикоснулся рукой к шляпе:

— Сударыня, извольте идти со мною, чтобы не сбивать солдатам шага. Так мне будет покойнее.

— Только не вздумайте меня защищать, — фыркнула обиженная Юлиана.

— Если дойдет до дела, еще как вздумаю, — спокойно ответил офицер. — Потому что надеюсь, вы тоже будете защищать меня. В бою надобно стоять один за другого!

Это были слова товарища, Юлиана благодарно улыбнулась офицеру и зашагала рядом.

Ворота Летнего сада были распахнуты. Миних, по всей видимости, уже проехал внутрь, к резиденции регента. За воротами мерзли караульные преображенцы, натянув на уши шляпы, запахнувшись в епанчи.

— Стой, кто идет? — с ленцой спросил часовой.

— Друг! — ответил Манштейн, не замедляя шага.

Часового этот ответ, видимо, устроил, и охрана ворот пропустила гвардейцев беспрепятственно.

Однако возле резиденции регента караульные взяли фузеи наизготовку. Миниха было не видать нигде. Помахивая эспонтоном, к отряду приблизился высокий офицер с обыденным, невзрачным лицом. Узнал Манштейна, поприветствовал его:

— Доброй ночи, подполковник! Какая надобность привела вас сюда в силах столь тяжких?

— Сущие пустяки, капитан, — оскалился адъютант Миниха. — Желаю арестовать бывшего регента и преступника Эрнста Иоганна Бирона. Эй, ребята, слушай меня, — крикнул он преображенцам. — Бирошку арестовывать идем! Ступай с нами, кому мать Россия дорога!

— Виват! Долой его! — тотчас радостно крикнули несколько часовых, подбросив в воздух свои треуголки.

— Так, значит, — пробормотал невзрачный офицер. Он вдруг быстро отскочил назад и направил лезвие эспонтона в широкую грудь Манштейна:

— Не шагу далее, господин Манштейн! Караул, в ружье!! Ко мне!!!

Однако за его спиной нерешительно встали лишь несколько солдат. Отряд Манштейна и прочие караульные стремительно окружили их, наставив четырехгранные штыки:

— Сдавайтесь, иначе смерть!

— Ваша сила, — спокойно сказал упрямый офицер и обратился к своим немногим товарищам. — Клади оружие, братцы, не за что здесь кровь проливать. Мы свой долг исполнили…  А Бирошке туда и дорога, немчура проклятая!

Манштейн поморщился — он тоже был немец. Но тотчас начал командовать:

— Слушай! Первый плутонг снаружи, замкнуть все входы-выходы, за окнами следить — чтоб ни одна крыса не ускользнула! Второй, третий плутонги — за мной, в дом! Нанесем визит непочтенному господину герцогу, ха-ха!

Солдаты толпою вломились в апартаменты Бирона[53], тотчас наполнив их роскошный полумрак воинским беспорядком, тяжким топотом, лязгом оружия и бряцанием амуниции. Слуги опрометью разбегались. Одной пышнотелой горничной ражий преображенец смачно влепил по мягкому заду здоровенной лапищей:

— Стой, хрюшка! Эх, выдеру тебя!

— И-и-и-и!!! — пронзительно взвизгнула девушка, обернулась и зарядила гвардейцу нехитрой рогаткой из растопыренных пальцев по глазам — как видно, напугалась, что всерьез станут насиловать.

— Ау-у-у!!! — в голос взвыл бедолага, — Обезглазила, баба проклятая!…

В следующий миг один сильно пьяный поручик, поскользнувшись на мраморной лестнице на второй этаж, с грохотом скатился вниз и завопил:

— А-а-а, черт!!! На помощь, господа! Кажется, ногу сломал…