Игры Кришны. Кришитоши (СИ)

Зайдя в самые узкие и нищие кварталы города, отец Франческо и Петр подошли к дому, где жили несколько бедных семей, на попечении которых находились сироты. Дверь им открыла женщина лет сорока в поношенном и засалившемся платье. Ее лицо казалось обветренным и уставшим. За ее спиной стояли дети: девочка лет шести и трое мальчишек, которые, не дожидаясь, пока женщина поздоровается с гостем, взяли отца Франческо за руку и завели его в дом.

В комнату, обставленную старой потрескавшейся мебелью, пробивался луч осеннего солнца, придавая стенам и потолку, потемневшим от времени, совсем унылый вид. В середине комнаты стоял стол. За него дети и усадили отца Франческо, а сами забрались ему на колени. Он рассказывал им библейские истории, когда в комнату вернулась женщина, встретившая его у порога. На руках она держала младенца.

— Она умерла, — произнесла она, передавая малыша в руки отца Франческо.

— Луиза, где отец ребенка?

— Утром его нашли недалеко от Рима с перерезанным горлом.

— Я позабочусь о них, — сказал отец Франческо, передавая малыша Петру.

На следующее утро Джузеппе и Бэлла были похоронены. Малыша назвали Виктором, ему наняли кормилицу. Когда его отняли от груди, отец Франческо взял его на свое попечение.

Я

Возвращение

Примирение

День пролетел незаметно. Ночь объяла все видимое. Улицы города, смотревшие в ночное небо своими огненными глазами, постепенно затихали. Еще переживая сегодняшнюю ссору, я вышел во двор. На скамейке в сплетении шепчущихся ветвей сидела Яна. Подойдя ближе, я присел на скамейку так, чтобы оказаться с ней лицом к лицу. Она встала — я последовал за ней. Обняв ее за талию, я испугался, что сделал ей больно, настолько беззащитной она мне казалась. Я не знал, чего ожидать — отпора или взаимной нежности. Через несколько мгновений ее взгляд разогнал все мои сомнения: мы преодолели ссору, нас сближало обоюдное желание любви. Молчание наконец прервал ее вкрадчивый шепот.

— Я устала. Любовь в самые сладкие мгновения оборачивается пороком.

— Хрустальный замок рушится и не ослепляет больше своими бликами, лучи которых разделяют мир на множество граней. Между всем в жизни существует грань: стоит только преступить ее — и  таинство нарушено.

— Рушится именно то, что всеми силами стараешься сохранить. Это бесполезная борьба против неведомой мне силы. Мне снова снился сон, в котором я бегаю у алтаря в католическом соборе и играю с эхо. Священником, лицо которого я в детстве пыталась разглядеть, оказался ты. Во сне я чувствовал теплую, отцовскую заботу с твоей стороны. Волею судьбы я похожа на твою мать. Во сне ты являешься мне как отец. Головокружительная загадка, игры воображения.

Замолчав, Яна углубилась в себя. Я не стал пытаться истолковать ее видение по-своему. Мне хотелось любви.

Говинда

Начало пути

Приглашение

Глядя в ночное небо, Хасан обратился к Джинну:

— Ты проходишь сквозь время, тебе доступны недоступные людям измерения. Скажи, ты видел Господа? Какой Он?

Джинн ответил не сразу.

— Вечно юный. Бесподобный в своем великолепии. Его величию нет предела. Он ходит и не ходит. Он далеко и в то же время очень близко. Он пребывает внутри всего и в то же время Он вне всего. Оставаясь в своей обители, личность Бога передвигается быстрее мысли. Могущественные полубоги не способны приблизиться к Нему. Не сдвигаясь с места, Он властен над всем сущим. В своем совершенстве Он не знает себе равных. Тысячи ангелов сопровождают Его, куда бы Он ни ступил, усыпая Его стопы лепестками райских цветов. Их магическое благоухание вызывает самое сокровенное в душах, покоряя непокорных. Он — мгновение, в котором ты думаешь о Нем.

— Он ближе к вам, чем ваша сонная артерия, — процитировал Хасан пророка и добавил: — Любя его, любишь жизнь во всех проявлениях, где Он есть во всем малом и великом.