Игры маньяков (СИ)

Когда Смирин, чтобы унять волнение, сделал глубокий вдох, он услышал какой-то шум. Из одной из дверей на втором этаже донесся резкий мужской голос, отрывистый поток почему-то английского языка, явно произнесенный в пылу гнева.

Затем наступила тишина.

Смирин сильно удивился, но прежде чем он успел вообразить, что бы это могло быть, над ним раздался голос:

- А вот и вы.

Борис узнал голос и посмотрел на левую сторону балкона.

Сергей Никольский облокотился на каменную балюстраду и смотрел на него сверху вниз. Он был среднего роста и худощав, а его короткие темные волосы были приглажены косметическим желе. Расстегнутая черная рубашка была выпущена из черных же джинсов, рукава закатаны до локтей. Узкие глаза на его азиатском лице весело смотрели на Смирина.

- Мы почти готовы принять вас здесь, - сказал Никольский. - Вон там лестница. - Он указал на каменную лестницу. - Просто обойдите балкон, - сказал он, махнув рукой в сторону открытой двери.

Никольский еще застегивал рубашку и заправлял ее за пояс, когда Борис подошел к нему. Когда они пожали друг другу руки, Сергей отметил, что они почти одного роста. Но возраст Никольского определить было трудно. Возможно, он был примерно одного возраста с Борисом, но морщины на его желтоватом, узковатом лице были глубоко вырезаны и, казалось, искажали его возраст. И было что-то в самих его темных глазах, что заставило Бориса взглянуть еще раз, что-то, что заставило его подумать, что они повидали многое, в том числе из не самых приятных сторон человеческой жизни.

- Судя по тому, что вы с Георгием мне рассказали, - сказал Никольский, его мягкий голос стал еще мягче, когда они подошли ближе, - я сузил круг подозреваемых до трех человек. У меня есть их фотографии.

Он повернулся и повел Бориса через открытую дверь, перед которой тот стоял.

Дом был недавно отремонтированным, с толстыми стенами, видимо сделанными по спецпроекту. Комната, в которую они вошли, была огромной и, вероятно, раньше состояла из нескольких комнат одновременно. Хотя они только проходили мимо, направляясь к другой открытой двери с другой стороны, Борис быстро заметил широкие столы "под старину" и книжные шкафы, гостиную с диваном и креслами, круглый библиотечный стол, заваленный книгами, некоторые из которых все еще были открыты, авторучку, валявшуюся на полу. Единственный свет в комнате проникал через широкие створки дверей и окон.

Борис проследовал за Никольским в другое помещение и словно через искривление времени оказался в двадцать первом веке: это уже была длинная узкая комната с кондиционером, многочисленными компьютерами и серверами, киноэкраном, огромным телевизионным экраном и видеокамерами. Трое людей ходили по комнате, выполняя разные поручения, не обращая внимания на появление Никольского.

- Давайте покажем ему, что у нас есть, - сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь, и один из людей, сидевших за столом, переместился на кресле и сел за компьютер. Это был высокий стройный брюнет, Борис с удивлением увидел, что он калмык, черты его лица были четкими и узнаваемыми.

Пока он печатал, Борис разглядывал двух других помощников: грузноватого коренастого блондина лет тридцати, чей мускулистый торс обтягивал тесноватый блэйзер и стройную спортивного вида блондинку среднего роста и среднего возраста, ту самую, которая встретила его в вестибюле дома, коротко стриженую, с бледноватым цветом лица и тонкими губами.

В отличие от Никольского, по ним было видно, что они несколько напряжены и готовы по первому зову выполнить любую просьбу хозяйна дома, например выкинуть зарвавшегося гостя.

Никольский стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на экран телевизора. Когда вспыхнула первая фотография, он посмотрел на Бориса. Смирин покачал головой. Второе фото. Никольский посмотрел на Бориса. Борис снова покачал головой.

- Ого! - Никольский казался одновременно удивленным и взволнованным. - Неужели? Ну тогда вот ваш человек.

Третье фото. Это был Артур на фотографии среднего качества, снятый с небольшого негатива наблюдения, переходящий улицу-Борису показалось, что это похоже на Барселону, может быть-газета, зажатая под мышкой, когда он оглянулся в сторону фотографа, но не на него.

- Да, - сказал Борис, - это он.

- Рубен Израильянц. Армянин, - сказал Никольский.

Борис испытал одновременно и облегчение, и тревогу, как человек, узнавший от врача, что тот наконец-то определил загадочную болезнь, которая его калечит. Он не знал, хорошо это или плохо.

- Дайте мне ваш ноутбук, - сказал Никольский и, когда Борис протянул его ему, передал брюнету.

- Мы немного его настроим, - объяснил он. - Когда он закончит, все сообщения от этого человека к вам будут автоматически переадресованы нам. Это совершенно безопасно. Он не узнает. И мы соорудим для вас очень тщательные брандмауэры, так что наши собственные коммуникации тоже будут в безопасности.

Он посмотрел на Бориса и кивнул на огромную фотографию на экране.

- Хорошие и плохие новости, - сказал он. - Давайте поговорим об этом.

Глава 11