Игры морока

Ит вышел. В коридоре хлопнула дверь – видимо, Скрипач тоже отправился в комнату. Через минуту в кухню вошел Ри.

– Так я пойду куплю еды, – сообщил он. – Кому чего?

– Выбери сам, – пожал плечами Кир. – А еще куда?

– Ну… – Ри замялся. – Если честно, хотел пройтись и подумать. Наклевываются у меня кое-какие предположения, но вы постоянно шумите, и я не могу сосредоточиться.

– Ну подумай, – пожал плечами Кир. – У тебя как минимум два часа для этого есть. А то и больше. Только ты далеко особо не уходи. И вообще, я на самом деле против того, чтобы разделяться.

– Чудовище, сейчас белый день, и я – не Тринадцатый, – справедливо заметил Ри. – Меня ногой убить не представляется возможным.

– Это смотря чьей, – ухмыльнулся Кир.

– Даже твоей, – заверил его Ри. – Все, я пошел. Вы бы поспали пока что.

– По очереди, – ответил Фэб. – Спать мы все-таки будем по очереди.

– Ну как знаете. Ладно. Бывайте…

Ри вышел.

Кир взял с блюда еще одно яблоко, на этот раз не такое красивое, как первое, которое он отдал Иту, и принялся меланхолично катать его по столу. Потом поднял голову, прищурился и глянул на Фэба.

– Ты что-то хотел спросить? – поинтересовался он.

– Да.

– Ты про яблоки?

Фэб утвердительно кивнул.

– Почему я это сделал, что ли? Отдал ему яблоко?

– Да. – Фэб с интересом посмотрел на Кира. – И не только. Кир, я же не слепой. Вижу – ты каждый раз первым копаешься к общей тарелке, выбираешь самый хороший кусок и кладешь ему. Рыжий и Берта не возражают, Ри делает вид, что не замечает ничего… Как будто так и надо. Зачем ты это делаешь? Что это значит все?

– Ох… – Кир поморщился. – Это давнее дело. Очень. Мы про это как-то не сильно любим вспоминать, если честно.

Фэб молча ждал.

– Фэб, правда, – попросил Кир. – Ну, кладу я ему эти лучшие куски. И что с того? Какая разница?

– Кир, – Фэб опустил голову. – Я… хочу понимать. Хочу знать. Имею право, в конце концов. Ну, в некотором смысле. И потом, – он выпрямился, – это просто нечестно. Вы приняли решение не прогонять меня из семьи, и я…

Кир усмехнулся и попробовал отвесить Фэбу шуточную оплеуху, но тот перехватил его руку.

– Я серьезно.

– Звук выключи в кухне, – попросил Кир. – Если ты не хочешь потом скандал от Ита, выключи. Может, они и спят, но рисковать лишний раз я не хочу. Ни Ит, ни я, ни Берта, ни рыжий не любим про это говорить. Нам тяжело. Мы тогда это пережили с большим трудом. Гораздо больнее и сложнее, чем то, что было сейчас… и я не хочу про это вспоминать. А ты сейчас меня снова тянешь туда… в общем, ладно. Ты выключил?

Фэб кивнул.

– Тебе кто-то рассказывал, что он сидел два с лишним года?

– Да, Берта упоминала в одном разговоре. Я пытался спрашивать его самого, но он только отшучивается. Кир, он, кажется, до сих мне не доверяет.

– Скорее уж бережет тебя, – возразил Кир. – Правильно делает.

– Да неправильно это! Если я буду знать…

– Фэб, ты как что-то узнаешь, так на всю ночь становишься бить поклоны или тащишься к отцу Анатолию за советом, – хмыкнул Кир. – Мы тебе что-то рассказывать уже боимся, если честно. Ты же двинутый. Твоя эта религия…

– Хорошо. – Фэб стиснул кулаки. – Я не потащусь никуда и не буду бить поклоны. Если это так сильно раздражает всех, я могу этого вообще не делать.

– Тебе самому это ведь нужно? – Кир вопросительно поднял брови. – Нужно, не ври. Тебе это помогает. Я, правда, не втыкаю, чем это может помогать, но раз нужно, значит, нужно. Вопросов нет. Просто, понимаешь… – он запнулся. – Ты бы лучше как-то больше доверял все-таки нам, а не религии и не отцу Анатолию, который дядька-то хороший, но все-таки немного с замороками. Твоя семья – мы. А не он. Фильтруй.

Фэб задумался.

– Кир, это… это временное. Мне надо было что-то понять для себя лично. Я уже почти понял. Скоро я перестану к нему летать. То есть летать буду, но не чаще, чем Берта. Мне, видимо, для чего-то была нужна эта поддержка… это уже проходит.

– Три года, – напомнил Кир. – Фэб, правда, хватит. Пора думать своей головой и жить своей душой. И принимать испытания так, как должно, а не… с костылями.

– Да, ты прав. Прав, – с усилием повторил Фэб. – Если ты заметил, я уже исправляюсь. Так ты расскажешь про эти куски и яблоки или нет?

– В общем, вот чего получилось. – Кир с опаской посмотрел на дверь, потом на окно. – Ох, вломит он мне сегодня… Ладно. Он приехал сам после этой отсидки, мы разминулись, потому что за ним поехали. Сидел пять дней в коридоре…

– Про это я знаю. Берта рассказывала. И про то, как он не узнал себя в зеркале, тоже рассказывала. Но при чем тут…

– Фэб, зеркало – это было сильно потом. Уже после такого количества говна, через которое мы пролезли, говорить не о чем. Зеркало… фигня, я его зубным порошком замазал, чтобы он больше не смотрел, а ему мы сказали, что в соседней палате ремонт и он рабочего через окошечко увидел. Фигня и есть, проехали и забыли. Нет, дорогой мой, вот другое, что там было… Если с самого начала, то мы вчетвером вываливаемся из лифта, проходим по коридору и видим… это…

Он смолк. Покачал головой с досадой, вытащил сигареты. Прикурил, все так же молча, неподвижно глядя на Фэба.