В его взгляде сквозило голодное любопытство. Он не застал Наоми с Марко вместе. Половина разговора проходила мимо него.
— Кве а ми? — спросила Наоми.
— Мы все рассказывали ему правду, — уже жестче ответил Карал. — Мы не стали бы лгать своим.
Син кашлянул и отвел взгляд, как провинившийся пес.
— Когда он дорос до вопросов, Марко рассказал, что дела пошли резкие. Слишком резкие. Сказал, что матери пришлось отойти от этих дел. Ради аллес каппа[8]
.— Ага, — протянула Наоми.
Так вот что о ней рассказывали. Оказалась слишком нежной. Слабачкой. С точки зрения Марко, это, наверное, так и было.
Но как тогда объяснить, кем она стала? Старпом на «Росинанте», выжившая на станции Эрос, побывавшая в новых мирах? Как это сочетается с объяснением про «слишком резкие дела»? Если сказанное не означало, что она недостаточно любила сына, чтобы остаться. Если не значило, что она сбежала от него.
— Филипито — он крепкий, — сказал Син. — Ты должна гордиться им.
— А как же, — отозвалась Наоми.
— Так ты, — начал Мирал, тщетно изображая непринужденность, — летаешь суи Джеймс Холден, а? И как оно?
— Постоянная работа без надежды на повышение, — ответила Наоми, и Син рассмеялся.
Помедлив, к нему присоединился разочарованный Мирал. Только Карал молчал, но, может быть, потому, что следил за лепешкой.
У Наоми загудел ручной терминал. Два сообщения от Джима. Она уже почти коснулась пальцем иконки «принять». От его голоса ее отделяли несколько крошечных движений. И эта мысль притягивала ее магнитом. Услышать его, хотя бы в записи — все равно что ополоснуться чистой водой. Она отправила сообщение в очередь на прочтение. Скоро она прослушает их все. Но, если сейчас начать, не остановишься, а она еще не закончила здесь. И вместо того чтобы прослушать входящие, она отправила запрос на адрес, который дал ей представитель «Экспорта дальних рубежей». Через несколько секунд установилась связь, красная рамка показала, что канал защищен.
«Мисс Нагата, — приветствовал ее молодой человек, — чем могу служить?»
— Я просила предоставить мне корабль, — ответила она. — Как там мой заказ?
Взгляд молодого клерка ненадолго рассредоточился, потом он улыбнулся еще шире.
«Мы ожидаем трансфера на обновление в базе реестра, мэм».
— Значит, оплата прошла?
«Да. Вы можете уже сейчас принять имущество, но прошу учитывать, что разрешение на вылет вам не дадут до обновления базы».
— Меня это устраивает, — сказала Наоми, вставая. — Где он стоит?
«Шестой док, девятнадцатый причал, мэм. Желаете, чтобы при передаче присутствовал наш представитель?»
— Не надо, — отказалась она. — Просто оставьте ключ в зажигании, мы сами все заберем.
«Разумеется. Благодарю за заказ».
— И вам спасибо, — отозвалась Наоми. — Желаю вам хороших клиентов.
Она прервала связь. Син с Миралом уже собирали немногочисленные пожитки. Карал одной рукой подхватил с нагревателя последнюю лепешку, другой выдернул вилку из розетки. Ей не пришлось просить, чтобы поднимали остальных — Син уже этим занимался. Ничего вроде бы не изменилось, но в комнате вдруг стало слишком душно, жар от нагревателя и теснящихся тел давил, как груз. Наоми вышла в соседнюю комнату.
— Пора, — мягко позвала она. И вспомнила фильмы, в которых мать будит сына в школу. Ситуация была немного похожей, и Наоми, вопреки рассудку, наслаждалась этой минутой. — Филип, уже можно уходить.
Он открыл глаза, но проснулся нс сразу. И показался ей растерянным. Юным. Беззащитным. Потом его взгляд сосредоточился, и Филип снова стал самим собой. Новым собой. Незнакомым.
Они закрыли дверь и пошли по коридору. Холодный бриз от вращения пах сыростью и озоном. В руке у Наоми осталась недоеденная лепешка. Она откусила еще раз, но остывшее тесто застревало в горле. Бросая остатки в утилизатор, она постаралась не увидеть в этой аллегории чего–то большего.
Син громоздился у двери, привычно хмурясь. Он стал старше. Жестче. Наоми скучала по нему молодому. И по себе прежней.
— Готова, Костяшка? — спросил Син.
— Да, черт возьми, — сказала она, и Син присмотрелся к ней внимательней.
Может быть, услышал в ее словах больше, чем просто подтверждение.