Игры Немезиды

— Конечно, — сказал Амос. Тени другой компании исчезли во мраке.

— Отговорил их от глупостей?

— Я? Неа. Большей частью они сделали это сами. Лучшая защита, что у нас сейчас есть — это то, что все пока по привычке не убивают друг друга, и не забирают себе их чертовы манатки. Очень скоро люди начнут рассуждать просто: если есть кто-то, кого они не знают, он запросто вскроет им глотки. Если ему повезет.

Она посмотрела на него. Лицо было спокойным, глаза — умными и жёсткими.

— Похоже, ты не очень-то расстроен подобной перспективой.

— Она меня устраивает.

С каждым пройденным километром они приближались к морю, и вонь гнили и соли становилась все хуже. Они прошли высшую точку воды — место где остановилась приливная волна. Линия из мусора была такой ясно видимой и отчетливой, что казалась кем-то специально сделанной. Невысокая стена, построенная из обломков и скрепленная грязью. Когда они прошли ее, просто пепел превратился в густую смесь пепла с грязью, а дороги здесь были покрыты обломками древесины и строительного пластика, испорченной одеждой, покрытой илом мебелью и почерневшими растениями, убитыми тьмой, пеплом и соленой водой. А еще мертвыми телами людей и животных, которые никто не собирался убирать. Велосипеды зарывались в жижу, покрывающую грязную дорогу, и они нажимали все сильнее, давя на педали всем весом, чтобы заставлять колеса крутиться.

Когда до аркологии оставалось около двадцати километров, Амос влетел в яму, полную воды и присыпанную слоем пепла. Передний обод велосипеда согнулся. Он оставил его прямо там, где упал, и Персик бросила свой рядом.

Он узнавал эти голоса вокруг. Каждый шаг на их пути за ними кто-то следил. Но раз уж у них были винтовки, а больше, казалось, не было ничего, никто не пытался их остановить. Все первые этажи окружающих зданий были выпотрошены, стены проломлены безжалостной водой, и содержимое складов, квартир и офисов было вывалено на улицы. Кое-где вторые этажи были так же плохи, местами они сохранились лучше. Выше них город казался нетронутым. Амос не мог избавиться от впечатления, что это место похоже на парня, который выглядит здоровым, и у которого ниже колен переломаны кости и гангрена.

— Что смешного? — спросила Персик.

— Ничего, — сказал Амос. — Это я о своём.

Здание аркологии не было исключением. Оно маячило среди развалин над забитыми обломками улицами, так же, как и раньше. Реактор, который питал огромное здание, по-прежнему работал потому, что в половине окон светились огни. Если бы просто положить руку на слой пепла под ногами, Амос мог почти представить, что пепел — это снег, и всё это просто худшее Рождество в истории.

Они потащились на нижний уровень. Ледяная грязь приклеила его штаны к коже выше колен. Стеклянные трубки и следы указывали, где были люди, но здесь на страже никто не стоял. По крайней мере они никого нее увидели.

— А если твоего друга здесь нет? — спросила Персик, когда Амос нажал кнопку вызова лифта.

— Придумаем что-нибудь другое.

— Есть идеи?

— Пока нет.

Он был более чем сильно удивлен, когда двери лифта открылись. Наводнение могло разрушить механизм. Конечно, лифт может застрять на полпути, и они могут умереть в нем. Когда он выбрал клубный уровень, экран ожил. Женщина с широким лицом и шрамом на верхней губе ухмыльнулась ему.

— Какого чёрта тебе надо?

— Я Амос. Друг Эриха.

— Мы не подаём милостыню, чёрт возьми.

— А мне это и не надо, — сказал Амос. — Хочу обсудить работёнку.

— И не нанимаем.

Амос улыбнулся.

— Ты здесь новенькая, тётя? У меня есть работёнка. Я пришёл узнать, заинтересует ли она Эриха. Сейчас ты скажешь ему, что в лифте какой-то псих, который хочет с ним поговорить. И когда он спросит, кто это, ты ответишь, что парень назвался Амосом. И тогда Эрих, стараясь не показывать своего удивления, велит меня впустить и...

— Ради бога! — голос Эриха звучал издалека, но всё равно был узнаваем. — Впусти его, или он будет трещать весь день.

Крепышка нахмурилась и экран переключился на голубое системное меню аркологии.Но кабина начала подниматься.

— Хорошие новости, он здесь, — сказал Амос.

Офис Эриха выглядел так же, как и в последний раз, когда Амос был тут. Тот же экран на стене показывал тот же океанский пейзаж, ребристый мяч вместо стула, стол, заставленный деками и мониторами. Даже Эрих, казалось, не изменился. Даже, возможно, приоделся получше. И это обстоятельство меняло все. Экран показывал океан в сером и белом цветах, а одежда Эриха выглядела как костюм для сцены.

Браток и еще четверо вооруженных до зубов бандитов с повадками тренированных профи, которые сопровождали его от лифта, вышли и закрыли за собой дверь. Эрих подождал, пока они не выйдут прежде чем заговорить, и маленький кулак его искалеченной руки сжимался и разжимался, как происходило всегда, когда он нервничал.

— Надо же, Амос. Выглядишь живее, чем я ожидал.

— Ты тоже не особенно мертв.

— Если я правильно помню, во время последней встречи мы договорились, что ты никогда не вернёшься в мой город. Или откроется сезон охоты, как я это называю.