Игры Немезиды

Снаружи, в кают-компании каждое новое сообщение поднимало хор ликующих голосов и восторженные аплодисменты. Сидя в отведённом ей помещении, она наблюдала за всем, всё больше погружаясь в оцепенение. Но под ним было что-то ещё. По прошествии половины смены она выключила экран. Отражение её собственного лица выглядело, как ещё один ошеломлённый репортер, безуспешно пытающийся подобрать слова. Она вытолкнула себя из амортизатора и отправилась в общую комнату. Та была так похожа на камбуз "Роси", что её мозг пытался узнать его, терпел неудачу и пробовал снова. В совершенно незнакомом пространстве было бы куда легче, чем в этой архитектурной зловещей долине.

— Эй, Костяшка, — позвал Цин, возвышаясь над окружающей толпой, — решила прогуляться, а?

Она на автомате пожала плечами по-астерски, но Цин не сел обратно. Вопрос был не от друга, интересующегося, куда она идёт, а от охранника, требующего информацию от заключенного. Она тщательнее подобрала выражение лица.

— Так вот зачем. Вот зачем я ему понадобилась?

— Марко есть Марко, — сказал Цин странно мягким голосом. — Он решил, что ты должна быть с нами, так и вышло, так? Почему так важна причина? Здесь всё ещё самое безопасное место в системе.

Наоми сделала длинный вдох и выдохнула.

— Очень много информации для размышления, — сказала она. — Слишком.

— Есть такое, — сказал Цин.

Наоми посмотрела на свои руки, ее пальцы были переплетены. "Действовать, как одна из них, — подумала она. — Что бы она сделала, если бы снова была одной из них?" Ответ пришёл слишком естественно. Как будто она была одной из них. Как будто так было всегда.

— У корабля есть запасы, — сказала она. — Я могу сделать проверку. Быть полезной.

— Я с тобой, — сказал он, следуя за ней.

Она знала, куда идти, как ее отвезет лифт, где находится механическая мастерская. До этого она и не подозревала, что, проведя годы на "Роси", она заодно усваивает логику проектирования марсианского флота. Когда они добрались до цеха, она знала, где будут храниться диагностические матрицы, хотя никогда не бывала в этом месте раньше.

Цин замялся, прежде чем открыть шкафы, но лишь на секунду. Проверкой инвентаря, тестированием батарей, реле и баллонов с воздухом в свободное время занимался каждый, кто рос в Поясе. Это было так же естественно, как пить воду, и когда она подняла матрицу, он тоже. Дверь в грузовой отсек была заперта, но она открылась перед Цином.

Отсек был хорошо укомплектован. Магнитные контейнеры, зафиксированные на полу и стенах аккуратными рядами. Она мимоходом задумалась, откуда это всё, и что было обещано взамен. Она подошла к ближайшему, подключила матрицу и вскрыла его. Ящик раскрылся. Батареи. Она взяла первую, присоединила к матрице. Индикатор стал зеленым, и она отсоединила батарею, вернула её на место и взяла следующую.

— Все окажутся хорошими, — сказал Цин. — Военный уровень, так.

— Ну да, спасибо господу, вояки никогда не делают неправильное дерьмо, — индикатор стал зеленым. Она взяла следующую батарею. Цин подошёл к следующему ящику, открыл его и начал делать то же самое.

Она приняла это как любезность. Он не стал её другом, он был тюремщиком. Он мог без труда вернуть её в её каюту и запереть дверь, чтобы она оставалась там, однако не сделал этого. Он мог сторожить ее, пока она работала с батареями, но не стал. Он притворялся, что они вместе выполняют задание, наравне. Даже если это означало, что придется пропустить пиво и Армагеддон с друзьями. Против своей воли Наоми почувствовала искру признательности за это.

— Большой день, — сказала она.

— Который давно ждали, — сказал Цин.

— Давно, — согласилась она на автомате.

— Должно быть, странно видеть его снова.

Она достала очередную батарею, проверила, вложила обратно, схватила еще одну. Цин прочистил горло.

— Mé falta[Извини.], — сказал он. — Мне не следовало этого говорить.

— Нет, всё в порядке, — сказала Наоми. — Да, видеть его снова странно. Когда-то мне стоило большого труда сбежать от него. Не думала, что когда-нибудь вернусь.

— Плохие времена.

— Эти или те?

Цин рассмеялся и вопросительно посмотрел на неё:

— Эти? Да это ж земля обетованная. Пояс встает в полный рост. Ты знаешь, как было раньше. Помнишь, как начиналось истощение, потому что мы не могли получить достаточно кислорода. Ломкие кости, потому что медицинские препараты обложили слишком большой пошлиной.

— Помню, — сказала она, но Цин уже разошёлся, и не был готов остановиться. Он положил свою матрицу и таращился на неё. Сопереживание испарилось, теперь его глазах были полны гнева. Не к ней. К чему-то большему.