Игры Обмена. Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XV-XIII вв. Том 2

" Couturier M.

Recherches sur les

structures sociales de

Ch^ateaudun, 1525—1789.

1969, p. 215—216.

Например, среди

дубильщиков различали

«мастеров-дубильщиков»

(ma^itre tanneurs)и

«купцов-дубильщиков»

{marchands tanneurs)и

только последние

именовались

«почтенными людьми»

(honorables hommes).

Определенно всеобщим сделает его [употребление] век XVIII, а Революция обеспечит его успех. Вместо слова буржуатам, где мы бы его ожидали и где оно порой и появлялось, расхожим выражением долгое время было словосочетание «почтенный человек» (honorable homme).Словосочетание, имевшее ценность теста: оно безошибочно обозначало первую ступень социального продвижения, трудного перемещения, которое надлежало проделать от «состояния от сохи», крестьянского состояния, к так называемым свободным профессиям. Такими профессиями были прежде всего судейские должности, должности адвокатов, прокуроров, нотариусов. Среди тех и других многие практики получали подготовку у старшего по возрасту собрата, не проходя через университет, а среди тех, кто получал университетское образование, многие будут проходить курс лишь номинально. К таким почтенным профессиям принадлежали также врачи и хирурги-цирюльники, причем в числе этих последних редким явлением бывали «хирурги св. Косьмы * или носящие мантию», т. е. окончившие медицинские] школы 96. Прибавьте [сюда] аптекарей, которые, как и остальные, зачастую передавали свое занятие «внутри одного и того же семейства» 97. Но в среду «почтенных людей» с полным правом помещали (хоть они и не занимались так называемыми свободными профессиями) купцов, понимая под этим преимущественно (но не исключительно) негоциантов. В Шатодёне существовала подчеркнутая разница, по крайней мере внешне, между купцом-буржуа (негоциантом) и купцом-ремесленником (лавочником) .

Но одной лишь профессии не хватило бы для создания почтенности (honorabilit'e),требовалось также, чтобы привилегированное лицо обладало определенным богатством, пользовалось относительным благосостоянием, жило с достоинством, чтобы оно купило какие-то земли вокруг города и — непременное условие — чтобы оно жило в собственном доме ("pignon sur rue"). Обратите внимание, как эти три слова — "pignon sur rue" —еще и ныне звучат в наших ушах. Щипец крыши (pignon)«как и сейчас в церквах,— поясняет [словарь] Литтрэ,— создавал фасад дома», утверждал его полную законность...

Такова была по всей Франции, где бы ни повстречался с нею историк (даже в местечках, задним числом кажущихся нам заурядными), маленькая горстка почтенных людей, стоявшая выше массы ремесленников, мелких лавочников, окрестных важных шишек и крестьян. По нотариальным архивам возможно восстановить судьбу таких привилегированных первой ступени. Конечно, они ничего общего не имели с теми джентри, окоторых идет речь. Для достижения этого уровня или для того, чтобы он сделался заметен, надо было подняться на дополнительную ступень, достигнуть уровня «благородных людей». Уточним, что «благородный человек» юридически не был дворянином, «благородным»; то было название, порожденное тщеславием и социальной реальностью. Даже если благородный человек владел сеньериями, даже если он «живет благородно, сиречь не занимаясь ни ремеслом, ни торговлею», он принадлежал не к «истинному дворянству», а к «дворянству почетному, не потомственному и несовершенному, каковое презрительно именуют городским

==488

Loyseau C. Cinq Livres du Droict des ffices.1613, p. 100.

ч10 Laslett P. Op. cit.,p.43—44.

"" Huppert G. Op. cit.

дворянством и каковое в действительности есть скорее буржуазия» ". В противоположность этому, ежели в нотариальном акте наш «благородный человек» к тому же еще именуется и «оруженосцем» ('ecuyer),то у него есть все шансы быть признанным принадлежащим к дворянству.