Игры Обмена. Материальная цивилизация, экономика и капитализм в XV-XIII вв. Том 2

По мере того как торговая экономика распространяется и приводит в беспорядок зону соседствующих с нею и нижележащих видов деятельности, происходит разрастание рынков, передвижка границы и модификация элементарных форм деятельности. Несомненно, в деревнях деньги редко были настоящим капиталом: они использовались для покупки земли и, следовательно, были ориентированы на социальное продвижение через такую покупку. А еще чаще они тезаврировались: вспомним о монетах в женских монистах Центральной Европы, о потирах и дискосах * изготовления венгерских деревенских золотых и серебряных дел мастеров 169, о золотых крестах у французских крестьянок накануне Французской революции '70. И все же деньги играли свою роль разрушителя старинных ценностей и старинного равновесия. Батрак, сельскохозяйственный рабочий, чей счет велся в книгах нанимателя, приобрел привычку считать в денежных категориях, даже если получаемые от хозяина авансы натурой были таковы, что у него в руках к концу года, так сказать, никогда не оставалось наличных денег ' '. В долгосрочной перспективе именно в этом заключалось изменение образа мыслей. То была перемена в трудовых отношениях, которая облегчала адаптацию к новому обществу, но которая никогда не шла на пользу беднякам.

Никто лучше молодого экономиста-историка экономики из Страны Басков Эмилиано Фернандеса де Пинедо не показал, насколько оказывались затронуты неумолимым продвижением рыночной экономики деревенское население и собственность 172. В XVIII в. Страна Басков обнаруживала тенденцию к тому, чтобы вполне сделаться «национальным рынком», отсюда возросшая коммерциализация земельной собственности. В конечном счете через рынок проходят церковные земли и майоратные земли, в принципе равным образом неприкосновенные. Земельная собственность разом концентрируется в немногих руках, и происходит нарастающая пауперизация и без того нищих крестьян, вынужденных с того времени и в невиданном до того числе проходить через узкое отверстие рынка труда либо в городе, либо в деревне. Именно рынок, расширяясь, вызвал эти водовороты с их необратимыми результатами. Mutatis mutandis этаэволюция воспроизводила процесс, который намного раньше привел к крупным хозяйствам английских фермеров.

Таким вот образом рынок сотрудничал с большой историей. Даже самый скромный рынок есть ступень экономической иерархии, без сомнения самая нижняя. Итак, всякий раз, когда рынок отсутствовал или был незначителен, а наличные деньги, слишком редкие, имели как бы взрывную силу, мы наверняка оказываемся на «нулевом уровне» жизни людей, там, где каждый обязан производить почти все. Немало крестьянских обществ доиндустриальной Европы еще жило на этом уровне, за пределами рыночной экономики. Путешественник, который бы на это решился, мог за гроши, по бросовым ценам купить любые плоды земли. И не было необходимости ради того, чтобы столкнуться с подобными чудесами, ездить в такую даль, как

==46

173

MannqueF. S. Itinerano de las Missiones.1649, p. 59.

174 Morineau M. Л la halle de Charleville: fourniture et prix des grains, ou les mécanismes du marché (1647— 1821).—"95' Congrès national des sociétés savantes",1970, II, p. 159—222. 175 Cattini M. Produzione, autoconsumo e mercato dei grani a San Felice sul Panaro, 1590—1637.— "Rivista storica italiana",1973, p. 698—755. * Участники антифеодальных крестьянских движений конца XVI — первой половины XVII в. во Франции. Свое наименование получили от лозунга "aux croquants" — «на грызунов» (так восставшие называли дворян, духовенство, королевских чиновников, откупщиков), а возможно, и от округа Крок, где в 1592г. началось движение.— Прим. перге.176 См. выше, прим. 162.