Игры престолов. Хроники Империи (СИ)

В его тоне ни на секунду нельзя было распознать истинных чувств. Как всегда, Тимо Лайтонен был безупречен. Он никогда не даст вездесущей прессе обвинить его в предвзятости. Император Галактики, Повелитель Девяти Башен и Владыка Ветров ждал от своих сыновей такой же преданной и верной службы, как и от других своих подданных. Никакого снисхождения, никакой защиты. Он смотрел на них с вершины лестницы и ждал, когда появится хоть кто-то, кто сможет встать с ним рядом по праву самого сильного и талантливого. Пока на этой вожделенной ступени стоял Эвазар – наследник, надежда, в ком были сосредоточены ожидания отца. И как же Фабио ненавидел всегда тихого и спокойного Зэра! Как иногда мечтал разбить эту гладь безмятежности, показать отцу истинного Эвазара… Но бывший Инквизитор очень хорошо контролировал свои чувства. Так же, как Араши Йонен, как Энрике Бришелла.

Но сегодняшняя церемония поможет Фабио стать ближе к отцу. Подняться на ещё одну маленькую ступеньку, и он сделает это. Докажет, что Тимо Лайтонен должен полагаться лишь на одного своего сына.

К чёрту Эвазара и его ровную доброжелательность!

К дьяволу Араши с его хитроумными интригами!

В топку Энрике, мастера загребать жар чужими руками!

Фабио опустился на одно колено перед троном и начал читать текст присяги. Пусть отец услышит, какая сила таится в словах Фабио. Пусть поймёт, наконец, кому на самом деле может доверять!

- …и клянусь в этом честью и жизнью своей и своих потомков!

- Очень хорошо, – прошелестел голос Тимо, и Фабио почувствовал тяжёлую ладонь отца на своей голове. Настала пора сюзерену ответить своему вассалу.

…И вдруг принц дёрнулся, почувствовав, как в его сознание вторгается мысль отца:

«Ты сегодня без защиты? Как неосмотрительно, сынок».

Расширенные от удивления и неожиданной боли глаза Фабио встретились с тёмно-синим взглядом отца. Только тот, кто хорошо знал Тимо Лайтонена, мог различить в непостижимой глубине его синих глаз хищный недобрый блеск.

Невольно Фабио коснулся кармашка, в котором всегда носил амулет, защищающий его от сканирования. Сквозь плотную ткань он ощутил кулон, но тот почему-то не работал.

Лестер не мог видеть, как наблюдающий за этой сценой Араши довольно улыбнулся. По своему обыкновению герцог Йонен убил одним выстрелом двух нарклотов – амулет отлично послужит ему в нелёгком деле налаживания контактов с иной цивилизацией, и к тому же эти двое упрямцев смогут, наконец, поговорить по душам.

Император произносил веками устоявшийся текст принятия вассальной клятвы, но в то же время Фабио слышал его голос, звучавший, казалось, прямо в мозгу несчастного принца:

«Ты очень расстроил меня при встрече и поэтому не жди, что я буду мягким с тобой».

Словно подтверждая слова Тимо, в мозг Фабио глубже впились ледяные крючья, едва не заставив его закричать от боли. Со стороны казалось, что коленопреклоненный герцог Турио просто задержал дыхание от волнения, но на самом деле, он пытался сдержать стон.

«Больно? – тут же участливо спросил Тимо. – Мне тоже больно, Лестер, когда ты так разговариваешь со мной. Мне казалось, что мы можем лучше понять друг друга».

«Неужели ты думал, что я соглашусь с твоими методами?»

«Ах, Лестер! Тебе нужно учиться дипломатии, чтобы соответствовать новой должности!»

«Отличный пример подобной дипломатии я сейчас ощущаю на себе, отец».

«Я не хочу спорить. Я устал от твоего бесполезного упрямства. Скажи мне только одно – станешь ли ты по собственной воле тем Защитником, который до последнего вздоха будет охранять покой Империи?»

- Да, отец.

Его ответ, простой и искренний, видимо, удовлетворил отца. Ментальная хватка ослабла и почти исчезла.

«И напоследок… не груби Сулле. Зови её «матушкой».

«Это приказ?»

«Просто просьба. Мне было бы спокойнее, если бы я знал, что всё в моей семье в порядке».

- Хорошо, Владыка.

Вдруг Фабио понял, что если он для отца как на ладони в этот миг, то верно и обратное, и за секунду до того, как Тимо убрал руку, герцог Турио окунулся в океан эмоций Императора. Его Дар был слишком нестабильным, и потому Фабио не мог ощутить многого – лишь обрывки чувств, глубоких переживаний и дорогих сердцу воспоминаний.

Лёгкая печаль от грядущего расставания с Араши. Беспокойство и тревога за будущее сына.

Тщательно скрываемая гордость за Фабио, прошедшего длинный и трудный путь от капризного избалованного ребёнка до настоящего воина, которому смело можно доверить безопасность Империи.

Тихое облегчение от того, что им удалось, наконец, поговорить без криков и взаимных обвинений, словно шаг по хрупкому мостику, перекинутому через бездну непонимания.

И ещё более сильное, ослепительно сияющее чувство…

Любовь. Безграничная, огромная, до крика, до боли от ранящих слов, до отчаяния от невозможности понять и быть понятым.

И Фабио увидел себя в далёком-далёком детстве. С какой радостью он бросался к приходившему отцу, как хвастался перед ним новыми игрушками и чувствовал большие горячие руки отца, подбрасывающего его вверх для того, чтобы поймать, вызвав восхищённый вскрик.