Игры Проклятых

Клавдий открыл глаза. Вокруг было темно, беспроглядно темно даже для вампирского зрения. Его тело жутко болело, словно несколько недель он работал не покладая рук, и вся усталость, ломота в суставах и ноющая боль в мышцах проявились запоздало, но скопом, одновременно, сливаясь в бесконечную пытку бессилия. Клавдий попытался расслабиться, но судорожно напряженные мышцы не откликнулись на уговоры разума. Он тихо простонал. Хотелось потерять сознание, однако сегодня желания не исполнялись. Вампир несколько раз моргнул, тщетно надеясь, что тьма исчезнет, а зрение вернется, но вокруг было темно, как и прежде. Несколько минут он едва-едва напрягал и расслаблял мышцы, разминая их, пока судорога, сковавшая все тело, не прошла. Вампир попробовал встать. Тело не слушалось – он лишь едва пошевелился. Но и это неощутимо кроткое движение вызвало неистовый приступ боли. Клавдий зашипел, словно разъяренная змея. Он давно, очень давно не ощущал такой бесконечной беспомощности.

Вампир еще раз попытался встать. С великим трудом ему это удалось, но не прошло и минуты, как он опять оказался на полу. Ноги не держали. Клавдий не понимал: что с ним? Он напряг память, пытаясь вспомнить причину своей слабости, но воспоминания ложились мутно, размыто. В ответ на бессмысленные попытки прояснить вытертую из памяти картину под сердцем что-то холодно кольнуло. Сперва едва ощутимо, но вскоре холод перерос в озноб и сменился очередным приступом. Вампир изогнулся неправдоподобной дугой, а затем свернулся калачиком. Изо всех сил он сжал обеими руками тонкий шрам на груди, оставшийся от укола волнообразным лезвием криса. Рана затянулась быстро: не пройдет и часа – и не останется даже шрама. Клавдий вздрогнул: если б удар пришелся чуточку выше, он пробил бы сердце… Удар. Сердце. Воспоминания накатились внезапно, память вернулась к Клавдию в одно мгновение, а вместе с ней и жгучая досада. Он попался на уловку Аргануса – оказался слишком глуп, чтобы попасться в ловушку, беспечно заглотнул столь отчетливо различимую наживу. О боги, как он глуп! Вампир яростно ударил кулаком об пол, но это ничем не помогло. Арганус обхитрил его – воспользовался, словно наивной девчонкой. Но зачем? Какие планы вынашивал лич?

– Чего ему от меня надо, драть демонам задницы?! – выругался Клавдий.

– Оригинально, – усмехнулся неизвестный, но – на грани сна и яви – знакомый голос. – Меня всегда тешили твои умения изъясняться.

– Арганус? – заранее зная, что не прав, попытался угадать вампир.

– Батури, у тебя развились слуховые галлюцинации, или тебе изменяет память?

– Этого… не может быть… ты мертв! – не поверил своим догадкам Клавдий.

– Поразительно, но ты тоже, – хмыкнула тьма.

– Я умер? – искренне удивился Клавдий. – Но еще секунду назад…

– Ты уже шесть веков как мертв, – перебил голос.

Если бы Клавдий смог рассмотреть собеседника сквозь пелену магического тумана, то увидел бы молодого красивого юношу с идеально точными, слегка грубоватыми чертами лица, со светло-голубыми, словно морские волны, глазами и густыми черными, будто сажа, волосами, которые длинными прядями ниспадали на хрупкие, почти женственные плечи. Но ничего этого Клавдий не разглядел: его взор затмила чужая магия, и он не видел ничего ни ближе, ни дальше собственного носа.

– Ты воскрес или я умер? – спросил он тьму. Ответа ему пришлось ждать довольно долго, но, наконец, обволакивающая, барабанящая в ушах тишина сменилась приятным, ласкающим голосом:

– Я почти воскрес, а ты почти умер. Вся загвоздка в этом «почти».

– И что мне делать, чтобы стать «почти» живым? – Клавдий сам того не желая перенял манеру разговора своего собеседника.

– Разорвать между нами связь.

– Какую еще связь? – зверея, спросил Клавдий. Ему уже поднадоели обрывистые фразы собеседника.

– Ты ранен моим кинжалом, нас с тобой соединила его магия.

– И что мне делать, чтобы разорвать связь?! – ярился Клавдий.

– Зарезаться моим кинжалом! – расхохотался усопший владелец магического криса, но вмиг посерьезнел: – Если бы ты не сопротивлялся, я бы уже вернулся, но тебе достало сил, чтобы отвести удар. Теперь, Клавдий, тебе надо провести ритуал воскрешения.

– Как? – язвительно поинтересовался вампир.

– Ты и сам знаешь, как, – холодно ответил Каэль.

– Я ничего не… – Клавдий умолк, понимая, что в его памяти возник ритуал, которого он никогда не проводил, о котором никогда не знал и не слышал. Но знания словно сами собой возникли в его голове. – Знаю… – прошептал он кончиками губ.

– Приступишь по возвращении, – приказал Мастер вампиров, приказ которого не мог не исполнить ни один из всего вампирского рода. – Меня интересует только одно – зачем ты ко мне пришел?