Игры с ангелами

Странно, его поле деятельности вряд ли располагает к позитивному восприятию жизни, но, глядя на Антона, не видишь в нем ни капли серьеза. Сияющие мальчишеские глаза, солнечная улыбка и румяные щечки – явно не курит и спиртного в рот не берет. Он достал папку из ящика стола, перебирал отпечатанные листы, скрепленные степлером.

– Вот, вот… все на месте.

Феликс переглянулся с Тереховым, уставился на внушительную стопку, указав пальцем на нее, поинтересовался:

– Антоша Степанович, это что?

– Акты.

– А почему их… так много?

– В принципе, акт один, просто я разделил его на части, чтобы вам было удобней ориентироваться. Я, разумеется, наговариваю на диктофон, но мне сказали, что вы любите читать бумажную версию. Короче, на каждое исследование отдельное описание. Все очень подробно, не сомневайтесь.

– Да, какие уж тут сомнения… – почесывая затылок, произнес Феликс, украдкой взглянул на Павла.

Их группа во главе с Павлом, конечно, предпочитает читать акт на бумаге, глаза охватывают больший объем, выхватывают несколько частностей, ухо не способно на это. Но не до такой же степени! И не поленился Кориков столько текста набрать на компьютере. Павел попросту дар речи потерял, ведь весь этот трактат надо читать, уйму времени придется убить.

– Слушай, Антоша Степанович, – придвинулся к нему ближе Феликс, – не мог бы кратенько нам рассказать что почем? А мы потом почитаем… э… с твоими ориентировками. Только попроще, ладно, без этих ваших терминов, ага?

– Конечно, – обрадовался тот. – С удовольствием. Первое: рассечена нижняя губа, начну с нее.

– С губой что-то не так? – заинтересовался Феликс, да и Павел оживился, все лучше послушать живое изложение.

– Это был удар… м… думаю, кулаком, – объяснял Антон. – Нанесен он примерно за день до убийства, ранка успела подсохнуть. Свежая кровь тоже была, скорей всего, она появлялась, когда травмировалась губа, от улыбки например.

– Угу, понятно, – закивал Феликс. – То есть ему дали по морде, а на следующий день убили.

– Совершенно верно, – подтвердил Антон.

– Причина смерти какая? – напомнил Павел. – Только без вашей терминологии, попроще.

– Попроще? Его забили до смерти, как я и предполагал.

– Серьезно? Ни ножом, ни…

– Не-не. Ни удара ножом, ни пули, ни яда, ни механического удушения – ничего не обнаружено. Его методически избивали.

Понадобилась пауза на осмысление, ведь и первая, и вторая информация уже направляют на определенный ход мыслей. Но Павел в данную минуту, впрочем, как и Феликс, с интересом присматривался к Антону, который поначалу показался инфантильным и несерьезным. Ошибочка вышла, это обнадеживало, а потому имело смысл уточнять то, что не совсем понятно.

– Методически избивали? – переспросил Павел. – В смысле?

– Целенаправленно долбили в определенные места. И чтобы причинить боль, и чтобы наверняка убить. Это: спина, поясничная часть, грудь, живот. При вскрытии обнаружено: ушиб печени, разрыв селезенки, одна почка реально оторвана, вторая на честном слове держалась. Легкие! – поднял указательный палец Антон, подчеркивая важность слова, и тут же пояснил: – Легкие имеют прочную защиту, но и ее сломали, часть ребра воткнулась в ткань легкого, вот это был удар! Правда, есть важная деталь…

Феликс слушал, открыв рот буквально, на «деталь» отреагировал совсем не бурно, скорее, заторможенно:

– Да ну! И… и что это?

Антон всем корпусом развернулся к нему и, жестикулируя, как бы иллюстрируя свои слова, принялся объяснять:

– Одна сторона повреждена, тоже правая… Кстати, я снабдил акты фотками, будете читать, сверите. А левая сторона, где сердце, подвергалась ударам мало.

– Почему?

– С подобными травмами мне приходилось пару раз встречаться во время службы, – сказал Антон. – Отсюда с уверенностью могу сказать, что преступники не хотели повредить ударами сердце, ну, чтобы клиент не умер мгновенно.

– Ага, – очнулся Феликс. – Хотели дольше помучить?

– Совершенно верно, – согласился Антон, прищелкнув пальцами. – Во всяком случае, у меня другого объяснения нет. И еще…

– Еще что-то есть? – подался от него корпусом Феликс, вытаращив глаза, словно от ужаса.

Не понял Антон, в чем суть юмора, оттого слегка смутился и, с некоторым подозрением посматривая на опера, проговорил:

– Да так, не существенно… Короче, Илья баловался наркотиками…

– Неужели! – изумился Павел. – А подробнее?

– Что вас так удивило? – недоуменно произнес Антон. – Молодежь (будто он глубокий старик) пробует из любопытства сначала, потом большинство привыкает… кто пробует, конечно. Они же не имеют возможности заглянуть себе внутрь и увидеть собственными глазами первые изменения в органах. Ушами слушать совсем не то, уши ничему не верят.

– Как давно баловался? – заинтересовался Феликс. – Знаешь, Антоша Степанович, ты ошибся, наркотики деталь существенная.