Игры с ангелами

– Судя по начальной стадии бронхопневмонии, – оживился тот, – которая развивается от употребления наркотических веществ, не так уж и долго… Или, скажем, вначале обходился слабыми веществами, ну, там… покуривал травку, а не так давно пристрастился к более серьезным, начал нюхать снежок… кокс. Правда, еще не кололся, но это счастье уже стучалось в его дверь.

– А не скажешь, Антон… конечно, примерно… что за люди избивали его? – спросил Павел.

– Их было двое.

– Как ты определил? – подловил парня Феликс.

– Пф! – фыркнул Антон. – У меня же не теоретические знания, а практический опыт. Служил я на самом южном юге, а там попадались трупы… как бы вам сказать, чтобы по психике не ударить… (На это Феликс расхохотался в голос.) Наш труп свежак, на теле обозначены отметины довольно четко. Два вида ударов – слабые и жесткие кровоподтеки. Жесткие удары наносил сильный мужик, он хорошо знал, куда бить, они точны. Между прочим! Вы заметили, что лицо убитого практически не тронуто?

– Не тронуто? – ухмыльнулся Феликс. – Я бы так не сказал.

– Ну-у… – протянул Антон со смешком. – Когда избивают до смерти, бьют и по роже… то есть по лицу так, что идентифицировать личность можно только по особым приметам на теле трупа или по ДНК. В этом смысле лицо нашего трупа почти идеально. Три удара нанесено в лицо – в челюсть… Кстати, она треснула, но не сильно, я все написал. Значит, так, в глаз и в скулу бил один человек, а в челюсть другой – левша и весьма сильный. Полагаю, именно он забивал парня.

– Ахре-неть… – выговорил Феликс почти с восторгом. – Может, ты и рост определишь? Говорят, ваш брат умеет это делать, на практике я лично не получал таких сведений.

Антон по-деловому взял одну из стопочек, полистал и протянул ему со словами, окрашенными тоном извинения:

– Вот, написал о своих выводах, но я могу ошибаться…

– Не скромничай, смелее, – ухмыльнулся Феликс.

– Левша ниже примерно на голову убитого. Несмотря на разницу в росте, он невероятно сильный. Удар нанес снизу в нижнюю челюсть, она и треснула снизу, так бьют люди ниже ростом. Думаю, усилил удар стальной кастет. А слабые удары принадлежат менее сильному, бил он мало, как мне представляется. Возможно, больше держал Илью сзади, когда тот ослаб, а добивал левша, у него удары точные и мощные. Удары по селезенке и печени… нет, так долбануть под силу профессионалу. Скорей всего, он занимался боксом… или… боями без правил – явно бил и ногами. Второй, полагаю, ростом с Илью, но утверждать не могу, маловато оснований.

– Очень любопытно рассуждаешь, – похвалил парня Павел. – И все?

– Как бы да… Мало? – растерялся Антон.

– Более чем достаточно, – заверил Терехов с улыбкой.

Уточнив некоторые детали, Павел с Феликсом забрали папку и, не забыв похвалить парня еще разок, а также пожать ему руку, ушли. Сели в машину, некоторое время ехали, переваривая информацию Антона, пока Феликс не высказал общие впечатления одной длинной фразой:

– Марихуана за всю свою жизнь в морге столько не наскребла со всех трупов, попавших в ее неумелые ручки, сколько этот пацан за несколько дней, разобрав по частям всего лишь один труп.

– Да, Антоша занимательный, – согласился Павел.

– Главное, не дилетант широкого профиля. Я рад, что ошибся в нем.

И вдруг от Терехова, можно сказать, фаната своего дела, поступило совершенно дикое предложение:

– Давай устроим себе дополнительный выходной… м… половину выходного? Поедешь к своей Настеньке, вы с ней погуляете – вон какая погода хорошая, снежок летает… А я поеду в театр к Тамаре.

– Балет смотреть?

– Может быть… Почему нет? Честно говоря, балета живьем никогда не видел. Да и по телевизору не смотрел.

– Я согласен на половину выходного, – воскликнул Феликс.

Остальной путь болтали, как и прежде, что улучшило настроение Терехова, тем более он не рискнул рассказать о переговорах с другом отца, сейчас не стоит огорчать хорошего человека и друга. А пока они мечтали о лете, рыбалке в деревне Вениамина по выходным, об отпуске, который неплохо бы провести всем вместе у синего моря, однако приехали к месту работы. Павел припарковал автомобиль рядом с машиной Феликса, который открыл дверцу, но вдруг:

– Постой, всего минуту… У меня неприличное предложение…

Феликс выпятил нижнюю губу, захлопнул дверцу, повернулся всем корпусом к Павлу, закинув локоть на спинку сиденья, и настороженно полюбопытствовал:

– Надеюсь, твое предложение не очень неприличное?

– Очень, – вздохнул тот. – Хочу склонить тебя к сговору. Короче, я постараюсь находить Ольге мелкие поручения, но при ней давай будем обговаривать только самые незначительные вещи. Не думаю, что ее приставили шпионить за нами наши «доброжелатели», но она будет нам… м…

– Гадить, – подсказал Феликс.

– Мешать, – нашел более подходящее слово Павел, чтобы не раздувать пожар вражды. – Ты подумай на досуге, что бы ей поручить такое… трудоемкое, чтобы долго возилась. Это для морального климата в нашем коллективе.

– Да понял, понял. «Когда женщина спит одна, о ней думает дьявол», говорили в древности. С тех пор ничего не изменилось.