Игры с огнем. Книга 1

– Дожили, – недоброжелательно бросил Сэфхинри. – Поглядите, в чьих руках у нас судьбоносное решение. Уж лучше бы детей в голосование включили…

Хару что-то проговорил подошедшему Личи, тот кивнул и, не долго раздумывая, указал на один из камней в руках Бъярка.

Проклятье! Я не видела, в какой руке у него какой!..

Хару бесстрастно кивнул и, обернувшись к своим (как назло, спиной ко мне!), продемонстрировал им выбранный камень. Я опять не смогла разглядеть, какого тот цвета.

Понадеялась, что сейчас пойму по реакции драконов. Но своего отношения к итоговому решению никто уже не выдал, приняв как данность. Все, ВСЕ были одинаково смиренны, и те, кто выступал за убийство, и те, кто против.

Дальнейшие обсуждения были непродолжительны, безэмоциональны, сухи и чисто на драконьем. Личи был слишком далеко, а подходить, чтобы спросить – выглядело бы вызывающе… А потом мы так быстро и оперативно собрались, что я ничего не успела ни сказать, ни узнать, ни надумать. Мы пошли с побережья к склону, по всей видимости, чтобы уже улетать. Кто-то еще оставался, и было неясно, с какой целью.

– Кондор!.. – потянула я его за рукав, когда мы пошли. – Что будет? – мой голос предательски задрожал. – Что будет с девочкой? Что с ней сделают?

Кондор обернулся, и его лицо из спокойно-непроницаемого стало взволнованным и удивленным.

– Неужели ее правда… – голос сел; я чувствовала, что, если продолжу, следующим звуком будет уже откровенный плач.

– Нет, Зет, нет, что ты! – опомнившись, поспешил уверить меня он, взяв за плечи. – Ей будут помогать, не оставят.

– Правда?..

– Стану я тебе врать, Зет? – с укором взглянул на меня Кондор.

Я успокоилась и выровняла дыхание.

– Тогда почему мы уходим? Разве ты не будешь помогать? Я думала, ты займешься ее опекой…

– Ну, не все же, право слово, должно возлагаться на меня, – усмехнулся он, закатив глаза. – Опеку взяли на себя другие. А на нас с Хару – переговоры с женщинами.

– Аж целые переговоры… – усмехнулась я, театрально кивнув. – И все же, – посерьезнев, продолжила, – это очень странно. Что столько было тех, кто считал, что ребенка нужно попросту убить… Вы… и правда настолько жестоки?

– Дело не совсем в жестокости, – задумчиво проговорил Конхстамари. – Скорей… в некотором обоснованном цинизме. Я ведь рассказывал тебе о том, что у нас преимущественно каждый сам за себя? И помогать слабым не принято. Если не может выжить самостоятельно – значит, не судьба.

– Припоминаю что-то такое, – я, вздохнув, кивнула. – А как вообще происходит воспитание детей у вашего народа? Вы с малышами вообще не контачите?

– Ну-у, – протянул Кондор, – коли интересно, давай расскажу… Мы действительно почти не взаимодействуем с маленькими. До пятидесяти лет детей воспитывает мать, не подпуская к ним никого. Маленькие дети ей милы. Но постепенно они вырастают, крепнут и взрослеют. Какое-то время подросших детей мать еще терпит. А потом, примерно к полусотне лет, она взрывается и изгоняет их. Детям ничего не остается, кроме как покинуть разбушевавшуюся мамашу. Тогда и случается их первый серьезный и, пожалуй, самый важный в жизни полет. Когда они покидают остров и летят искать другую сушу. Долетают не все.

– Их не находят?

– И не ищут, – чуть прикрыл глаза Кондор. Потом, на мой вопросительный взгляд пояснил. – Видишь ли, так исторически и эволюционно сложилось, что в нашем народе выживает сильнейший. Помощь "ближнему" не то что не предписана, даже несколько нежелательна. Но это обеспечивает нашему народу стабильность, благополучие и хорошие наследственные признаки.

Он говорил ровно и спокойно.

– Видишь ли, при нашем устройстве общества и брачных обычаях, у нас очень высок риск близкородственных связей. И может статься, что твоя "невеста" окажется притом твоей сестрой…

– Оу, – протянула я. – И это не запрещается?

– Это не всегда даже возможно узнать. Есть ограничения только на совсем близкое родство: нельзя участвовать в свадьбе, если "невеста" тебе – родная мать, дочь или сестра из одной кладки… А вот другие степени родства с женщиной уже установить сложно. К тому же, даже если у вас одна мать, у вас, скорее всего, разные отцы. В принципе, даже если вы из одной кладки, у вас могут быть – и даже обычно так и бывает – разные отцы, так как женщина крайне редко ограничивается одним мужчиной. Выбранных ею за один раз может быть от двух-трех до пяти, а в редких случаях даже до десяти…

– Не слишком много? – недоверчиво уточнила я, чуть поморщившись.

– Хм, – усмехнулся Кондор. – Это веселая лотерея. Чье семя прорастет… Так вот, смысл в том, что, если вдруг из-за близкого родства, вылезет какая-то паршивая мутация, ребенок либо умрет сразу, либо будет убит матерью же, увидевшей уродство, либо погибнет при тяжелом перелете. Таким образом все нехорошие признаки выбраковываются, и раса самоочищается.

Я задумчиво кивнула, а Конхстамари подытожил:

– Поэтому в нашем народе совершенно не принято помогать слабым и убогим. Считается, что тем, кто не выжил, кто не справился – туда и дорога. Естественный отбор обеспечивает выбраковку дефектных особей.