Игры с огнем. Книга 1

Я сокрушенно отметила, как неловко получилось… Совсем забыла, что, видимо, сидеть рядом нам нельзя, и он вынужден мне уступить. На камне вполне хватило бы места двоим, а то и всем четверым…

Тем временем, появился еще один дракон, прической похожий на Сэфа, только темно-бурый, с изогнутыми рогами с одним разветвлением.

С ним была девочка, что жалась к нему. Наложница. Негритяночка, тонкая и красивая, словно статуэтка, выточенная из черного дерева. В легкой одежде, вся в золоте и с золотыми нитями в волосах.

Лицо у дракона было спокойное, я бы даже сказала льстиво-дружелюбное. Это вызвало у меня неприятие. Он не нравился мне из-за девочки-наложницы-невольницы. Ходить с лицемерным спокойствием и дружелюбием на лице и таскать за собой человека, как декоративную собачонку… По крайней мере, впечатление создалось именно такое. Он вел себя очень вежливо, в том числе и с ней, но я была почти уверена, что это напоказ.

– Орра Раттен'Хару Бъярк-сорх ръер-Кортэннэрх…

Он обменялся с Конхстамари парой фраз, потом поприветствовал и остальных.

– Еще кого-то ждем? – несколько нетерпеливо осведомился Сэфхинри.

Конхстамари посмотрел на солнце и проговорил:

– Подождем еще полчаса. Я отправил несколько молодых сообщить по возможности старшим, кто недалеко. Хотелось бы, чтобы при обсуждении нас присутствовало как можно больше.

Выразили согласие. Орра Сарэхрэйше обменялся парой фраз с сыном, и Алэйнаарэ с товарищем церемонно попрощались и, трансформировавшись, удалились. Отец же приблизился к Конхстамари и о чем-то с ним заговорил.

– Почему они улетают? – спросила я, повернувшись к Личи.

– Несовершеннолетние. Не имеют голосов в совете, – бросил он.

Названный Раттен'Хару обменялся с наложницей парой фраз на незнакомом языке, назвав ее, кажется, "Йоля", и присоединился к Кондору и собеседнику. Та же, бренча золотыми цацками, отошла, огляделась и направилась ко мне. Приблизившись, кивнула и присела рядом на камень.

– Йольнэн-Рай, Йоля, – приветливо проговорила она, указав на себя.

– Дзета, – ответно представилась я. И немного помолчав, подбирая слова, попыталась осторожно уточнить. – Ты… У тебя все хорошо? Тебя… не держат силой?

Она растерянно и вопросительно посмотрела на меня, нахмурилась, поглядела на господина. В моей голове, тем временем, мелькнуло, как это трактовать? Боится говорить? Не знает, как признаться?..

Девочка вновь растерянно взглянула на меня и, чуть покачав головой, на неуверенном драконьем проговорила.

– Ак нэй'сайринэ…

"Я не понимаю".

И он говорил с ней на каком-то непонятном… Значит, очевидно, она разговаривает только на своем родном.

Я мысленно попыталась подобрать слова на драконьем; для моих навыков сложновато, но авось что и получится. Может, она разговаривает на нем хотя бы, как я…

Увы, Йоля в драконьем оказалась еще хуже, и наши с ней недонавыки не смогли разрушить языковой барьер. Кто хорошо владел драконьим, меня, да и ее тоже, вероятно бы понял, уловил бы значение. А вот мы друг друга…

Я неловко спросила на драконьем, все ли у нее хорошо. Она, кажется, различив "хорошо", охотно закивала, не уловив более глубокого смысла моих слов. К сожалению, слов "проблема", "сложности" и всех прочих нужных я не знала.

– Хару… – нежно позвала, почти пропела она.

Он обернулся, но лишь, как показалось, пренебрежительно махнул рукой.

С одной стороны, хорошо: я уже собралась махать руками, что не надо его звать. С другой – его пренебрежительный жест, то, как он отмахнулся от нее, ощутимо добавили мне неприятия.

Тогда я попыталась говорить с ней все же на общем, но с использованием жестов. Надеясь, что как-то интуитивно она все ж таки уловит смысл. Да и вдруг хоть что-то знает на общем. Я попыталась выпытать у нее, не страдает ли она в неволе, не мучают ли ее, не держат насильно… Не в рабстве ли ее держат на самом деле, несмотря на внешний блеск.

Йоля вновь меня не поняла, с неловкой улыбкой накручивая на палец густые кучерявые волосы, сверкающие на солнце впряденными местами золотыми нитями, и поглядела на покровителя. Я попыталась жестами показать, что его звать не надо, однако добилась ровно противоположного эффекта, и девочка, просияв, с белозубой улыбкой закивала и вновь певуче позвала:

– Хару! Хару!..

Я сдержанно замахала руками, пытаясь показать, что того не надо спрашивать. Но дракон уже шел к нам. Ладно, не страшно. Когда она попросит меня повторить, я просто не повторю, или скажу что-нибудь другое…

Йоля не попросила меня повторять. Йоля один к одному, разве что с горсткой мелких неточностей скопировала мою фразу.

Я онемела и была готова провалиться сквозь землю. Дракон на секунду замер, осмысливая, ошарашенно глядя на меня, а потом… расхохотался. Весело и беззлобно.

– "Держат в рабстве", Небо, ну вы даете…

Йоля вопросительно смотрела на покровителя; он, усмехнувшись, очевидно, растолковал ей, что я у нее спрашивала. Она сначала удивленно поглядела на Хару, потом очень странно, с колоссальным непониманием в глазах, на меня. Судя по реакции, она явно не страдала и не считала себя пленницей.