Игры с волками

— Да. Это сехем, символ божественной власти вообще и бога Анубиса в частности.

Я достала украшение и рассмотрела узор внимательнее. Кажется, в верхней части кулона можно было различить схематично нарисованные глаза.

— И почему ты даришь мне именно его?

— Ну, — замялся Зловский, — это не просто украшение. Оно много значит для меня и моей семьи, потому что по легенде, — при этих словах мужчина заговорщицки понизил голос и наклонился вперед, — сделано из капли серебра выплавленной из посоха самого Анубиса.

— Анубис значит? Это тот жуткий египетский бог с собачьей головой, который миром мертвых заведовал?

Зловского аж перекосило от моих неглубоких знаний истории Древнего Египта.

— Ну, во-первых, не с собачьей, а с головой шакала, а во-вторых он не миром мертвых «заведовал», а был, скажем так, покровителем усопших, проводником в иной мир. Владыкой загробного мира является его отец, Осирис, четвертый из богов, царствовавших на земле в изначальные времена.

— Непонятно. Я думала, что бог египтян — это Ра, разве нет?

Мое незнание явно его раздосадовало, но что уж тут поделаешь — такая я. Уроки истории вообще всегда казались мне наказанием свыше, в отличии от алгебры и геометрии.

— В общем, все не так просто. Расскажу как-нибудь, если станет интересно. — Снисходительно улыбнулся страстный любитель древней истории. И кто бы мог подумать, что Зловский увлекается чем-то не связанным с миром финансов? — Просто, пожалуйста, прими этот подарок и надень.

Я скептически посмотрела на кулон и снова на его умоляюще сложившего руки дарителя.

— Ты сказал, что это реликвия твоей семьи и вот так просто отдаешь ее мне?

— Просто не думай об этом. Знаешь, считай, что это защитный амулет от темных сил, а дарю я его тебе просто… просто желая защитить тебя. Это такая забота, понимаешь? В конце концов, если ты не веришь мне, то присмотрись внимательнее — он серебряный. Я понимаю, почему ты отказалась принять одежду, но много ли нынче будет стоить серебряное украшение?

Он был так убедителен в своей просьбе, что я не нашла причин отказать. В конце концов эту безделушку всегда можно оставить на столике в прихожей, уходя.

— Так ты что же, египтянин? — Усмехнулась я, застегивая на шее цепочку. — А с виду не скажешь, максимум белорус.

Зловский с видимым облегчением откинулся на спинку стула и даже повеселел.

— В моей крови много всего намешано. В прошлом у семьи было немало взлетов, но падений куда больше, так что о чистоте крови теперь говорят только фанатичные последователи истинных таинств, но и от них скоро ничего не останется.

Я замерла, посмотрев на него широко открытыми глазами — по Зловскому было видно, что он сказал лишнего и теперь всеми силами желал сменить тему.

— Не бери в голову, все это покрытые мраком и смердящие тленом тайны старых фамилий. Мы живем здесь и сейчас — только это важно, верно? Слушай, давай я тебе что-нибудь приготовлю, что ты любишь? Поверь, тебе действительно нужно поесть.

— А ты говоришь, что ты не странный — я вот даже не знаю, как точно моих прабабок с прадедами звали.

— Это с какой стороны посмотреть, — усмехнулся в ответ Зловский. — Как по мне, так странная ты. Как же можно не знать своих корней? — И тут же вновь попытался сменить тему. — Слушай, тут начинает холодать. Может, поможешь мне занести все обратно, и мы попробуем накормить тебя чем-то повкуснее стейка Рибай из лучшего ресторана страны?

15

Подвеска-амулет непривычно холодила кожу. Я бы не сказала, что неприятно — именно непривычно. Я вообще довольно редко надевала украшения, а если это было так уж необходимо, предпочитала всему разнообразию комплектов простые серьги-гвоздики с жемчугом или и вовсе без какого-либо декора. От того, наверно, мне постоянно хотелось коснуться ее, поводить на цепочке, взвесить в руке.

Почему я приняла от Зловского этот подарок, если не собиралась носить? Наверно просто не хотела совсем уж обижать его своими отказами или, вернее, боялась разозлить.

По правде говоря, я до сих пор не смела себе признать, что он был очень мил, а я на фоне его любезности вела себя как конченная… А, впрочем, что лучше? Испортить мнение о себе или жестоко обмануться в человеке, и понять это только когда он воткнет тебе нож в спину? Философский, надо заметить, вопрос — тема для ночных дискуссий под бокальчик красного сухого и тарелочку сыров… ах, где же ты моя ветреная и неродивая Сашка? Надеюсь, хорошо тебе сейчас там, у теплого моря с твоим высоким бизнесменом…

Но почему же всё-таки Зловский так хотел подарить мне эту вещицу? Вон, сам признался, что даже искал для этого подходящее время.

— К нашим услугам семга, говядина, полный набор овощей и еще тьма всего. — Сказал Егор из-за двери холодильника. — О! Хочешь, сделаю тебе ризотто с белыми грибами?

Я просто не смогла сдержать улыбку, ведь он был так воодушевлен идеей, когда порывисто вынырнул из-за дверцы, словно чертик из табакерки.

— Хороший выбор, госпожа Шапкина. — Коварно улыбнулся он, игриво прищурив свои яркие глаза.