Игры Сатурна

— Нет, пожалуйста, позвольте мне закончить. Я понимаю, что невежливо обвинять человека в том, что использовал в своих личных интересах другую личность, но я и не собираюсь этого делать. Конечно же, вы не хотели быть бродягой-бездельницей, раздающей свою любовь направо и налево, не больше чем я хотел бы ездить верхом и рубить разных врагов. И все-таки, если бы вы выросли в мире нашей игры, я уверен, вы здорово были бы похожи на Рицию. И этой возможностью вы обязаны себе, Джин, — Он отставил свой напиток, — Я слишком разболтался, пожалуйста, извините меня. Хотите закажем еще выпить?

— Лучше не надо, но следовать моему примеру не обязательно.

— Ни в коем случае, — он поднялся и ушел.

Когда он вернулся, он увидел, что она наблюдает за ним через застекленную дверь. Когда он сел, она улыбнулась, немного наклонилась через стол и тихо сказала ему:

— Я рада, что ты высказал все, что думал. Теперь я могу сообщить, что оказывается Кендрик — такой сложный человек.

— Что? — спросил Скоби в неподдельном удивлении. — Ну да! Он — бродяга со щитом и мечом, человек, который любит путешествовать точно так же, как и я, и в подростковом возрасте я был таким же скандалистом, как и он.

— Возможно, ему не хватает блеска, но он — благородный рыцарь, справедливый владыка, ценитель поэзии и музыки, и сам немного бард… Риция скучает по нему. Когда он вернется из своего последнего похода?

— Именно в эту минуту я направляюсь домой. Мы с Н'Кумой ускользнули от этих пиратов и высадились в Хавернессе два дня назад. После того как мы спрятали добычу, мы захотели погостить у Бэлы и Карины и присоединиться к ним, что бы они ни собирались предпринять, поэтому мы распрощались на время. Скоби и Хардинг последнее время воспользовались несколькими часами, чтобы закончить это свое приключение. Остальные из группы некоторое время были заняты своими делами.

Глаза Броберг расширились.

— Из Хавернесса на Острова? Но я ведь нахожусь в Замке Даваранда, как раз на середине пути.

— Надеюсь, что ты там и останешься.

— Не могу дождаться, чтобы услышать твой рассказ.

— Я поспешил вперед после наступления темноты. Луна светила ярко, и у меня была пара оставшихся золотых монет, из тех, что я привез в качестве добычи. — Пыль клубилась белыми облаками под ударами копыт. Там, где конь наступал на мелкую гальку, летели горячие искры. Кендрик нахмурился.

— Ты не была с этим, как его… забыл его имя?

—…Джорданом Рыжим? Мне он не нравится. Я велела ему убираться еще месяц назад. У него возникла идея, что если он разделит со мной постель, то это даст ему преимущества надо мной. Между ним и мной не было ничего — это все пустая болтовня. Я стояла одна на Башне Герфалкона, обратив взор на юг на залитые лунным светом поля и думала, как ты там. Дорога вилась к Замку, как серая река. Неужели я вижу всадника, скачущего вдалеке?

После многих месяцев игры не было необходимости в изображении на экране. Знамена, развевающиеся на ночном ветре, вздымались к звездам.

— Я подъезжаю. Я подаю сигнал, дуя в рог, чтобы охранники у ворот проснулись. Разве я могу забыть эти веселые ноты…

В ту же самую ночь Кендрик и Риция стали любовниками. Искусные в игре и аккуратно придерживаясь ее этикета, Скоби и Броберг не стали детально описывать это, они не касались друг друга, обмениваясь только взглядами, и прощальные пожелания доброй ночи были очень показательны. В конце концов это была история о двух совершенно вымышленных персонажах, действующих в мире, который никогда не существовал.

Более низкие склоны фьорда поднимались ярусами, которые сами по себе были глубоко вогнуты, люди ходили по краям и восхищались причудливыми образованиями внизу. С их губ сыпались названия: Морозный Сад, Мост Привидений, Трон Снежной Королевы, в то время как Кендрик продвигался в Город, а Риция поджидала его в Бальном Зале, а дух Алварлана передавал их послания друг другу, как будто она тоже путешествовала рядом со своим рыцарем. Тем не менее, они продвигались осторожно, следя за признаками опасности, особенно когда изменение текстуры или оттенков или что-либо еще на поверхности, которая была у них под ногами, предвещали изменения природы льда.