Игры Стражей, или Паноптикум мотыльков

Ангел, посланный свыше, спит безмятежным сном на моей кровати.

Стоит подойти к ней и вдохнуть удивительный васильковый запах кожи, как безумие вновь охватит меня.

Ее ресницы дрогнули, веки приоткрылись, дернулись глазные яблоки. Моя нечаянная радость видит сон.

Томми, ее тело прекрасно, а душа чиста. Чистый лист. Жизнь лишь сделала на нем несколько зарисовок, я стер все, от первого до последнего слова. Женщина полностью доверилась и принадлежит мне.

Я терзаюсь от невозможности сделать выбор между Викторией, рискующей остаться навеки запертой между мирами, и обыкновенной женщиной, подарившей изгою искреннюю любовь. Она не просит ничего взамен, умоляет лишь остаться. Она пока не знает, что искорка ее чувства разожгла в моей душе пламя, которое искушает, позволяя надеяться на чудо.

Каюсь, я не совладал с собой. Каюсь, что вовлек Софию в игру, подчиняясь воле Виктории. Ведьма выбрала ее тело, чтобы переходить рубеж и быть рядом. Но после первого раза я больше ее не звал. Не хотел. Извращенная страсть моей бывшей возлюбленной, привыкшей получать наслаждение лишь от боли, могла навредить прекрасной Софии.

Я давно знал, что, занимаясь со мной любовью, Виктория на самом деле желала Того, кто во мне. Именно он дарил ей страдания, граничащие с безумием. Лишь от них ведьма получала удовольствие. Поэтому она всегда снимала кольцо, отпуская на волю чудовище. Виктория ждала не меня.

Эта женщина другая. Она увидела во мне человека.

Томми, я влюблен. Сам не могу поверить, но это так.

Неужели Софи – мое обещанное избавление, способное остановить бесконечный бег по кругу? Ради которого я согласился вернуться последний раз в Дом на Холме?

Она просыпается… Не прощаюсь…»

Жертва

Запах гари вмешался в ее сон, возвращая из небытия. Он витал в воздухе, вызывая тревогу. София открыла глаза, огляделась. Она лежала на огромной кровати среди бесчисленных подушек в полном одиночестве. Рука скользнула по холодным простыням, заставив сердце сжаться от отчаяния.

Запах становился все сильнее. В гостиной послышались шаги.

– Гай! – испугано крикнула София.

Он появился в проеме двери. Подойдя ближе, присел на кровать.

– Что случилось?

– Ты вновь жжешь письма? Запах…

– Нет, я курил на балконе.

София присела, завернувшись в простыню. Вдохнула глубже.

– Мне кажется, что-то горит.

Она встала с кровати и прошла в соседнюю комнату. Вернулась в спальню, выглянула на балкон. Источника дыма было не видно.

– Ты чувствуешь? – обратилась она к Гаю.

Тот поднялся с кровати, подошел к Софии, развернул ее к себе спиной, убрал волосы с шеи и припал губами к коже. Искрящаяся волна пробежала по ее телу. Горячие губы проследовали выше, захватив мочку уха. Кровь прилила к груди, София готова была вновь впасть в безумие, как в коридоре послышался топот и следом истошный женский крик:

– Пожар!

Женщина повернулась к Гаю и натолкнулась на его спокойный взгляд.

Оставив ее на мгновение, он вернулся из ванной комнаты с халатом.

– Оденься.

В коридоре запах чувствовался еще сильнее. Из правого крыла раздался отчаянный стук. Около углового номера стояла Аннет и что было силы барабанила по косяку:

– Кирилл, открой!

Из-под двери, дрожа на сквозняке, выползали тонкие струйки дыма.

София со всех ног бросилась на помощь к Аннет.