Игры в вечность

Пропавшие рыбачили в правом рукаве Могуна, со стороны пустыни, и это настораживало само по себе. Бехреш опасное место, чего там только не случалось, разные истории ходили. Ловцы песчаных огней часто видели духов, бесплотные тени, идущие, не видя ничего перед собой. Бродячий дух мог пройти сквозь камень, сквозь сухое дерево, сквозь человека, мирно спящего и не подозревающего ни о чем. Такое бывало. Дух не замечал, упрямо шел вперед, глядя в даль пустыми глазами, а человек надолго терял рассудок…

Но духи не появлялись у реки… или не появлялись пока? Кто знает. Или это не духи? Бехреш – странное место.

А еще эти Спящие демоны с Унхареша. Говорят, это грозит концом света… Неужели началось?

Слабо верилось, что конец света может начаться с двух пропавших рыбаков из захолустной деревушки. Нет, должно быть не так. Где знамения небесные? Почему не дрожит земля, не разверзаются небеса… где бушующий огонь, или, хотя бы, всемирный потоп?

Субах пропал… Нет, не верится, есть какие-то простые банальные причины… Может быть все еще обойдется.

А демоны эти, какие они из себя? Утнапи задумался. Почему-то представлялась парочка здоровенных рогатых монстров, больше похожих на чертей-переростков. Демоны… Вон, Уршанаби тоже демон, так он не страшный, если конечно не заглядывать ему в глаза, и не рогатый совсем. А илиль, демоны света – так вообще больше похожи на ангелов, херувимы такие… савалар тоже, хоть и темные. Демоны… Что в них такое?

Илиль и савалар. Главное – и те и другие за гранью добра и зла, как день и ночь, солнце и луна. Демоны – особые силы этого мира, сказал однажды Уршанаби. Они нейтральны. Всегда.

Но как же тогда Спящие? Они – чистая смерть, разрушение… Или нет? Или не так? Или есть что-то еще?

Илиль и савалар, тьма и свет… они на самом деле одно целое, не могут друг без друга. Кто-то говорил даже, что это одни и те же демоны, меняющие форму… кто знает… Только нейтральность демонов накрепко засела в голове.

Значит, у Спящих должна быть противоположность, другая половина? Такая же сильная, созидающая… Отыскать бы!

Утнапи бродил по берегу реки, думая о своем, и никак не мог сосредоточиться на поиске. А надо было, что-то не так, что-то подсознательно действовало на нервы, что-то неправильное. Они прочесывали реку вдоль и поперек. Дело шло уже к полудню и солнце начало припекать, когда Утнапи вдруг понял, что его беспокоит – вокруг была тишина, такая, что воздух звенел. Даже собственные шаги казались приглушенными и нереальными, словно сквозь толщу воды. Вот тебе и знаменья небесные! Утнапи непроизвольно поежился, когда понял.

Ничего, может просто кажется, столько всего произошло за последнее время. Может не тишина, может, уляжется само собой? Только укладываться никак не собиралось.

А лодку скоро нашли, далеко вниз по течению, на другом берегу, со стороны Бехреша, и сердце чуяло – не спроста там… Утнапи хмурился, скрипел зубами, но простого объяснения найти не мог, как ни пытался, как ни хотел. Лодка оказалась пустой.

По всему видно, ее вынесло на берег уже без рыбаков. Лодка ткнулась в песок, сильно накренившись на бок, вокруг никаких следов, лишь любопытный кулик пробежал, заглянул, и скрылся в камышах.

Утнапи стоял над находкой, и ничего не мог придумать. Прыгнули в воду? Утонули? Но как? Почему? Зачем?

– Посмотри, – Салиш подобрал что-то в песке у борта лодки.

Утнапи подошел, пригляделся. На ладони вождя лежала мертвая черная бабочка.

Бабочка? И что? Мало ли их? Салиш хмурился, качая головой, упрямо считая, что что-то не так. Да, наверно он прав, что-то слышал Утнапи про этих бабочек, но вот что и где, вспомнить никак не мог. Он осторожно взял за крылышки двумя пальцами, покрутил и чуть было не отбросил в сторону, когда понял. Это было не живое существо. То есть живым оно никогда не было. Это не бабочка, а частичка чего-то большого… Демоны? Началось? Эх, Эмеша бы сюда.

– Ай! – взвизгнула Лару, когда на нее свалился взъерошенный Утнапи. Он тут же вскочил на ноги, отряхнулся, тяжело дыша и смущенно извиняясь. Перемещения давались ему не легко, требовали подготовки и больших затрат сил.

К тому же, он еще не придумал с чего начать. Эмеш сидел рядом, ожидая объяснений. Надо было что-то сказать, и Утнапи глубоко вдохнул, собираясь с мыслями.

– Знаешь, Сар, у нас два рыбака пропали…

– И? – Эмеш выжидающе поднял бровь. Рыбаки значит? Ага, ну-ну…

Утнапи нервно теребил ремень, морщил лоб и с трудом подбирал слова.

– Мы нашли пустую лодку, со стороны Бехреша. И еще черную бабочку, – во взгляде Утнапи были разом страх и надежда. Может быть, это всего лишь бабочка? Может этот ничего не значит?

Эмеш хотел было отмахнуться, но вдруг понял, помрачнел, и разом вытянулся, впился в Утнапи взглядом, словно желая что-то особенное в нем разглядеть.

– Черную бабочку? – переспросил он, неожиданно чужим голосом. – Расскажи поподробнее.

Утнапи едва сдержался, чтобы не попятиться.

– Она лежала у лодки, мертвая. Большая, лохматая, с серебристыми точками.

– Ты трогал ее?

– Нет! – поспешно воскликнул Утнапи.