Игры века

Доктор подскочил к двери и помог графине подняться по ступенькам. Веритэ протянула ему зонтик, подобрала юбки и вошла в поезд.

Вагон был обставлен как роскошная гостиная. Ковер, гобелены, кожаные кресла, письменный стол из темного дерева, где громоздились папки и были разбросаны листы бумаги. На стене в золотой раме висел портрет президента Франции. В углу стояло маленькое пианино. Взгляд Веритэ задержался на инструменте, прежде чем переместиться на двух мужчин. Одному из них на вид было лет сорок. Другому – за пятьдесят, он сидел в инвалидном кресле, грузный, с красным лицом. Астматик. Его тяжелое дыхание заглушало шум паровоза. Слуга закрыл дверь и исчез – вероятно, прошел в следующий вагон. Поезд тронулся, заброшенная станция осталась позади. За окнами поплыли старые ангары, заросшие плющом, и опаленные солнцем поля.

Делиль сделал шаг вперед и энергично пожал руки обоим мужчинам.

– Приветствую вас, господа! Как же я рад вас видеть! Время, прошедшее с нашего последнего разговора, казалось мне бесконечным. Я считал дни до новой встречи! Какая изнуряющая жара, не так ли? Урожай в этом году, похоже, будет скудным. Но что это я! Мы же не о погоде пришли говорить. Позвольте мне представить вам ту, о ком я столько рассказывал: графиня Веритэ де Могарден.

Графиня слегка склонила голову под вуалью. Ее зеленые глаза изучали каждого из присутствующих. Казалось, ничто не могло укрыться от этого взгляда. Она прекрасно видела, как за маской беспристрастности мужчины пытались скрыть удивление, недоверие и презрение, которое она у них вызывала.

Человек в инвалидном кресле покачал головой.

– Что еще за манерная девица! – пробормотал он.

– Сен-Жермен, пожалуйста, прошу вас.

Тот, что был помоложе, поднялся. Тонкие усы, аккуратная прическа. Темные волосы расчесаны на пробор, который, казалось, провели по линейке. Очки в стальной оправе; вид деловой и строгий.

– Меня зовут Эжен Алье, – объявил он. – Глава службы безопасности президента Кара.

Он смотрел на Веритэ взглядом энтомолога, обнаружившего неизвестный науке вид. Графиня без труда выдержала этот пристальный взгляд. Она знала об этом человеке всё самое важное. Алье был недавно назначен на пост и проводил новую политику президента. У него было много поклонников, которые мечтали о его дальнейшем продвижении. Сам он тоже этого очень хотел.

– Буду откровенен, – наконец произнес Алье. – Если бы доктор Делиль не был так убедителен, мы никогда не согласились бы на эту встречу. Вы очень молоды. Вы аристократка. Всё это не вызывает доверия.

Веритэ сдержанно улыбнулась.

– Я тоже буду откровенна с вами, господин Алье. Я разочарована, что такой умный человек, как вы, выносит суждения о людях на основании самых поверхностных данных. Разве вам не известно, что о книге не стоит судить по обложке? Иначе почему вы до сих пор не избавились от этой? Посмотрите, она вся в пыли.

И Веритэ указала на господина в инвалидном кресле, который чуть не задохнулся от возмущения.

– Да как вы смеете! Господин Алье, сделайте что-нибудь! Гоните прочь эту дрянь!

– Замолчите! – сухо ответил Эжен. – Недоверие, которые вы испытываете к госпоже Могарден, не дает вам права так выражаться.

– Господа, – вмешался Делиль. – Уверяю вас, вы не будете разочарованы. Я обещал вам это и готов отвечать за свои слова.

Эжен кашлянул.

– Нужно о многом поговорить. Давайте приступим.

Он принес стул Веритэ, указал доктору Делилю на табурет и позвонил в колокольчик.

– Графиня, позвольте представить вам господина Сен-Жермена. Он много лет служил в армии, это один из наших самых ценных советников.

Сен-Жермен пробормотал что-то вроде приветствия. Веритэ холодно кивнула.

– Ну что же, – сказал Эжен, усаживаясь за письменный стол. – Хочу напомнить, что официально мы с вами никогда не встречались. Президент Кар не должен иметь никаких связей с Кровавыми братьями, ни далеких, ни близких. При малейшей утечке информации мы ее тотчас опровергнем. А еще мы будем вынуждены вас ликвидировать.

– И сделаем это с удовольствием, – пробормотал Сен-Жермен. Эжен не обратил внимания на его слова. Он сложил руки под подбородком и пристально смотрел на графиню.

– Мадемуазель, во Франции дела идут неладно. Почти тридцать лет назад коммунары отрубили нашей стране голову. Я крестьянский сын, и мне приходилось видеть куриц с отрубленными головами. Некоторые из них умирают не сразу. Они бегают по двору и бьются об стены… Вот что сейчас происходит с Францией. Новой столицей объявлен Лион, но на этот статус претендует еще и Бордо. Регионы обособляются, Бретань и Бургундия поговаривают об отделении. Всё больше людей объявляют забастовки и выходят на демонстрации. Президент каждый день теряет доверие граждан. Его упрекают в том, что он идет против воли народа. Кто-то считает его слишком суровым, а кто-то – излишне уступчивым. И эта непопулярность нам очень некстати. Приближаются выборы, и президент Кар не намерен отдавать страну некомпетентным противникам.