Игры желтого дьявола

Вольфганг появился точно в назначенное время. Его улыбчивое лицо излучало всю палитру положительных эмоций, и Родик даже не стал задавать традиционный вопрос о том, все ли у него хорошо, а только обратил внимание, что тот сменил строгий костюм на джинсы и клубный пиджак. Родик посчитал это хорошим знаком, свидетельствующим, по его мнению, об укреплении появившейся еще вчера неформальности в общении.

По дороге в офис Родик уточнил с Вольфгангом программу на день. Предполагалось провести переговоры, потом прокатиться на речном трамвайчике по Москве-реке, а вечером посетить Большой театр, где давали «Щелкунчика». Оказалось, что Вольфганг много слышал о знаменитой сцене и давно мечтал туда попасть. Он даже проявил знания в этой части, рассказав о своих посещениях великого Teatro alla Scala. Заметил, что будет смотреть балет по известной ему сказке Гофмана – своего соотечественника. В общем, план был не только одобрен, но и порадовал гостя.

В офисе витал приятный запах кофе. Вероятно, Окса, готовя стол в переговорной, баловала сотрудников.

Переговоры не заняли много времени и лишь конкретизировали вчерашнее предложение. Родик выразил созревшее еще вчера согласие. В завершение Родик получил перечень светильников и составил акт о принятии их на ответственное хранение. Вольфганг взял на себя обязательство прислать из Германии проект эксклюзивного договора и необходимые документы для таможенной очистки оставленного груза. Каких-либо предварительных письменных соглашений решили не составлять, посчитав, что слов достаточно. Ехать в институт, где хранились светильники, и проводить фактическую приемку тоже посчитали нецелесообразным и ограничились телефонным звонком Георгию. Родик, привыкший все фиксировать на бумаге, сам себе удивлялся. Впервые ему так доверяли, а он в ответ не мог поступить иначе. «Вот тебе и капитализм с волчьим оскалом. Хотя, возможно, так начинается мое сотрудничество с Комиссией. Если таков первый шаг, то какие перспективы открываются, трудно даже представить», – подумал он, спускаясь из офиса во двор, где одиноко стояла его запыленная «шестерка». Дойдя до машины, Родик оглянулся. За ним следовали, оживленно беседуя, Вольфганг и Миша. Пока размещались в машине, подошла Окса.

Родик окинул всех довольным взглядом и, неизвестно кому сказав: «Вперед», лихо вырулил из двора.

Остаток дня доставил удовольствие не только гостю, но и всем сопровождающим. Особенно театр. Первое действие давно не посещавшего театр Родика захватило так, что он с трудом заставил себя в антракте покинуть зал, понимая необходимость показать Вольфгангу знаменитые интерьеры. Несколько омрачала впечатление публика. Многие пришли в тренировочных костюмах, а во втором действии непрерывно шуршали, вероятно, чем-то приобретенным в буфете. Вольфганг, лицо которого выражало полное удовлетворение, казалось, не замечал этого дискомфорта, а лишь периодически восклицал: «Дас ист фантастиш!»

После окончания представления пошли провожать гостя пешком. Москва, погрузившаяся в пронзаемую светом фонарей темноту, манила. Родик выбрал окружной маршрут: вокруг Кремля мимо дома Пашкова, через Каменный мост, с которого открывался лучший, по мнению Родика, ночной городской пейзаж. Глядя на эти красоты, Родик посетовал на то, что завтра Вольфгангу надо улетать. Тот тоже растрогался и, взяв Родика под руку, высказал массу благодарственных слов.

Так дошли до отеля. Вольфганг попытался пригласить всех в бар, но Родик посоветовал выспаться перед ранним выездом в аэропорт и твердо отказался. Михаил Абрамович и Окса поддержали его.

Возвращаясь к машине, оставленной на стоянке около ЦУМа, Родик делился с Михаилом Абрамовичем и Оксой своими впечатлениями от нового знакомого. Они пассивно реагировали на его позитивные эмоции, будоражащие ум и заставляющие строить далеко идущие планы. Родик все сильнее осознавал, что начался новый этап жизни, непохожий ни на один из предшествующих, возможно опять, как и в Душанбе, требующий совмещения различных эго, напряжения всех сил, постоянного контроля над своими поступками и эмоциями. Это его одновременно страшило и радовало. Его спутники, не догадываясь о бушующих в нем эмоциях, весело обсуждали что-то свое. Родик не стал отвлекать их, а когда дошли до машины, молча снял ее с сигнализации и постарался сосредоточиться на планировании завтрашних проводов Калемана.

Глава 6

У домов, как и у людей, есть своя душа и свое лицо, на котором отражается их внутренняя сущность.

А. Дюма-отец