Игры зверей

Ветер постоянно менялся, и невозможно было предугадать, откуда в следующий миг полетит водяная пыль. Солнечный свет, просачиваясь сквозь высокие заросли на правом берегу берущего здесь начало ручья, отбрасывал на поверхность водопада ровные параллельные лучи и создавал картину спокойствия. Округу наполняли шум падающей воды и звон цикад. Два этих звука то сталкивались и сливались в одну музыкальную фразу, то заглушали друг друга.

Все трое в разных позах разлеглись на каменной плите. Иппэй взял лилию, лежавшую рядом с Юко, откинулся на спину и опустил цветок себе на лицо. Каждый раз невозможно было догадаться, намеренно он дурачится или начнет что-то и бросит на полпути. Что он хотел сделать с лилией? Насладиться ароматом или притвориться, что собирается ее съесть? Непонятно. Так или иначе, он уткнулся в цветок не только своим выдающимся носом, но и ртом. Юко и Кодзи, оглушенные ревом водопада, делали вид, что ничего не замечают.

Вдруг Иппэй начал задыхаться и отбросил цветок в сторону. На его лице отразилось изумление, кончик носа и щеки облепила кирпичного цвета пыльца. Неужели он пытался использовать лилию, чтобы покончить с собой?

Юко поднялась на ноги. Кодзи впервые увидел по ее взгляду, что Иппэй ей неприятен. Юко взяла помятую лилию за обмотанный фольгой стебель и задумчиво повертела в пальцах с ярко-красными ногтями.

– Знаешь, что такое «жертва»? – пренебрежительно спросила Юко, посмотрев Иппэю прямо в глаза, и опять легла на спину.

– Же-е-ва?

Иппэя удивил ее тон – явно не такой, как обычно.

– Нет. Жерт-ва. Понимаешь, что это значит?

– Не…

Кодзи показалось, что Юко говорит с Иппэем чересчур сурово.

– Для него это слишком сложно. Такое абстрактное слово…

– Помолчи. Я его проверяю.

Повернувшись к Кодзи, Юко улыбнулась рассеянно и небрежно, без намека на язвительность, которой он ожидал. Кодзи смотрел на прядки волос, разметавшиеся по лбу Юко из-за ветра от водопада, и вдруг вспомнил, как ее волосы плавали на поверхности темной воды в фуро.

– Зачем тебе это? Глупость какая-то!

Юко без предупреждения бросила лилию в бассейн. Цветок раскрылся перед ними в воде сияющим белым кругом. На лицо Иппэя набежала сумрачная тень. Такого выражения Кодзи у него прежде не видел – Иппэя переполняла тревога оттого, что он оказался в одиночестве, отрезанный от всякого понимания действительности.

Юко наслаждалась ситуацией настолько, что уже не могла себя контролировать. Она откинулась назад, захлебываясь смехом, и быстро задала новый вопрос:

– А «поцелуй» понимаешь?

– По-о…

– Попробуй сказать: «По-це-луй».

– По-о…

– Глупый! Не понимаешь, да? Ну, я тебе покажу. Смотри.

Юко повернулась и вдруг обхватила Кодзи за шею, когда он приподнялся взглянуть, что она собирается делать. Камень, на котором они устроились, был скользким, и эта внезапная атака застала юношу врасплох. Юко прижалась губами к его губам, да так сильно, что они стукнулись зубами. Его рот приоткрылся, Юко придвинулась ближе, ее язык оказался у него во рту. Кодзи, вовлеченный в теплое и мягкое слияние, проглотил ее слюну. Непрерывный грохот водопада оглушал, притуплял ощущения, и он не знал, сколько прошло времени.

Когда их губы разомкнулись, Кодзи вспыхнул от злости. Он понимал, что этот поцелуй был адресован Иппэю.

– Может, хватит? Зачем ты его мучаешь своими шутками?

– Да он не мучается.

– Откуда ты знаешь? Не делай из меня игрушку, я в такие игры не играю.

Юко с насмешкой взглянула на него:

– Теперь уже поздно. Тебя с самого начала держали за игрушку. Тебе же это нравится, так ведь?

Кодзи не сдержался – ударил Юко по щеке и, не глядя на нее, повернулся к Иппэю.

На лице Иппэя расплывалась недвусмысленная улыбка. Такой же улыбкой – олицетворением его нового характера – он встретил гостя, представшего перед ним после выхода из тюрьмы, и теперь Кодзи впервые понял, что она означает. Эта улыбка отвергала Кодзи, изымала его из оборота. Она чем-то напоминала безучастные песочные часы, то появлявшиеся, то исчезавшие среди клубов пара в грязной тюремной бане.

Охваченный страхом, Кодзи обнял Юко. Он смотрел на ее закрытые глаза, покорное холодное лицо, взял его в ладони. Целовал ее губы, тщетно пытаясь как можно скорее прогнать от себя улыбку Иппэя. Но эти поцелуи были полностью лишены того удивительного вкуса, который он почувствовал, когда Юко наградила его поцелуем сама.

Когда Кодзи пришел в себя, небо затянуло тучами. Они не ожидали, что погода испортится, и молча стали собираться в долгий и трудный обратный путь, который предстояло пройти под дождем. Пустую корзинку домой несла Юко.

Глава четвертая

Как-то вечером после окончания сезона дождей Кодзи выпивал в одиночестве в единственном деревенском питейном заведении.