ИИ-2041. Десять образов нашего будущего

Каждой из девушек велели принести с собой что-нибудь, купленное на официальном сайте Хироси Икса. В интернет-магазине уверяли, что к этим предметам прикасался сам Хироси. Айко посчастливилось, ей удалось приобрести расческу с несколькими каштановыми волосками. Продавец утверждал, что этот раритет принадлежал Хироси. Проверить информацию Айко не могла, но за расческу заплатила чертовски дорого.

— О-о-о-о! — взвыла медиум. — Дух… Хироси… Хочет что-то сказать. О-о-о-о… Слушайте! Слушайте!

Стол перестал прыгать, а потом и вовсе успокоился. Стало невероятно тихо. Все ждали — сейчас случится что-то важное. Девчонки не сводили глаз с губ старухи, которые едва угадывались под черной вуалью.

Глаза медиума загорелись, она содрогнулась и стихла. И заговорила. Голос звучал совершенно по-новому.

Теперь девушки видели старуху, а слышали молодого мужчину. Он говорил тихо-тихо, неуверенно, если не сказать нежно.

— Я застрял в бардо[57]… Тут темно и холодно, как на дне океана… Я не могу дышать… Я не хочу умирать… У меня еще так много желаний, — с каждой новой фразой у Айко все больше расширялись глаза.

— Это… Это же Хироси-кун! — голос был так хорошо знаком, что по спине пробежали мурашки.

Мужчина продолжал едва слышно: «Я так хочу еще раз спеть “Пусть чудо воссияет на краю света”. Но мне нужно узнать правду… Пожалуйста, помогите мне узнать правду».

Все четыре девушки дружно зарыдали. Песню «Пусть чудо воссияет на краю света» часто сокращенно называли «Сияющее чудо», и это был главный хит их кумира Хироси.

— Держись, Хироси-кун! — заикаясь и хватая ртом воздух, прошептала Айко.

Голос певца стих. Голова медиума упала на грудь, как у сорвавшейся с нитей марионетки. Старуха открыла глаза, но теперь ее бормотание было вообще неразборчивым. Свечи на столе ярко вспыхнули — в комнате стало светлее.

— Он ушел, — прохрипела старуха.

Я услышала тебя, Хироси-кун. Я узнаю правду и спасу тебя. Айко решительно кивнула самой себе.

Это был прощальный концерт Хироси Икса.

Айко стояла в толпе преданных фанатов. Вытянув шею и привставая на цыпочки, она с восторгом и вожделением смотрела на сияющую фигуру на сцене. Девушка не смогла бы произнести ни слова, рвавшийся наружу фонтан эмоций почти разрывал ее. Она тронута? Испугана? Грезит о нем? Или все вместе?

Музыка резко оборвалась. На гигантском экране за спиной Хироси, где только что было звездное небо, вдруг появилась фан-зона — камера повернулась в зал. Объектив, словно прицел, выхватывал из толпы восторженные юные мордашки. Они мелькали на экране; каждый новый кадр вызывал вопли восторга.

Вдруг мельтешение прекратилось — картинка замерла. Теперь весь экран занимало одно лицо — с довольно сдержанным, даже немного рассеянным выражением. Девушка выглядела обыденно, казалась в этой неистовой толпе почти неуместной.

И тут Айко поняла: да это же она!

«Айко-сан, я выбираю тебя».

Я сплю? Девушка не верила ни глазам, ни ушам. Ее кумир, недосягаемый Хироси-кун, назвал ее имя прямо со сцены! И это слышали тысячи фанатов в зале и миллионы, смотревшие трансляцию, за его пределами! Казалось, на нее обернулись все. Айко запаниковала. Она не представляла, какое выражение лица полагается «надеть» в такой ситуации.

— Айко-сан, могу я пригласить тебя на сцену, чтобы ты спела вместе со мной? — в зале раздались одиночные хлопки, потом дружные поддерживающие аплодисменты, потом добавились ободряюще выкрики. Айко застыла, не в силах сдвинуться с места — как заколдованная.

— Айко-сан, — голос Хироси-кун, усиленный микрофоном, прокатился обиженным эхом, — почему ты меня отвергаешь?

Айко разбудил ее собственный крик. Она тяжело дышала, сердце колотилось, пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Это сон. Включила свет, села. После спиритического сеанса прошло несколько дней, но Айко до сих пор была перевозбуждена, поспать дольше одного-двух часов подряд не получалось.

Заурчало в животе. Девушка вчера не ужинала — она пытается худеть. Да ну его, может, съесть любимой лапши рамен? Пошарила на тумбочке, нащупала контейнер с контактными XR-линзами. Она их снимала только на ночь, а днем носила почти постоянно — привыкла и была без них как без рук.

— Я так мечтала когда-нибудь приготовить рамен Хироси-куну, — пробормотала Айко и услышала странный шорох. Звук донесся из кухни.

Девушка перепугалась. Вскочила, схватила стоявшую у кровати бейсбольную биту — с автографом, кстати, Хироси, — и на цыпочках двинулась к кухне.

Из-под закрытой двери пробивался жутковатый сине-зеленый свет. Айко набрала в легкие воздуха, пнула дверь и бросилась вперед.

Никого. Но холодильник приоткрыт.

— Странно. Я считала, умная техника действует только по команде, — Айко по привычке подумала вслух, заодно заглянула в холодильник. Там стояла только бутылка обезжиренного молока с почти истекшим сроком годности.