iii. Камень третий. Дымчатый обсидиан

Дайн младший не пожалел еще одного болезненного вздоха на то, чтобы высказать им, кто они есть. Всего одно слово, но зато оскорбление из тех, что смывают только кровью.

— Добейте его, — бесстрастно велел один из убийц; видимо, старший в группе. Двое других кивнули и обнажили мечи. — Стойте! — вдруг приказал он, прежде, чем те двое успели сделать хотя бы шаг, и прислушался…

По каменным плитам коридора стучали чьи-то ботинки… неуклюжие, наверняка походные, ботинки с тяжелой подошвой: ни один человек, знакомый с тенями, не станет носить такие… и бежать с подобным грохотом — тоже… Кто-то чужой…

Рафдар мысленно выругался: это точно не Хардин… Про заглянувшего в гости Ученика миродержцев он давно благополучно забыл… Но когда он услышал знакомый голос, то просиял: даже Хардину он был бы рад меньше…

— Я здесь, Раф!

На пороге зала стоял Кангасск Дэлэмэр. Запыхавшийся, забрызганный чьей-то кровью; и что за меч у него… вроде, катана, но маленькая, как для ребенка… взрослому такая за одноручный меч сойдет… впрочем, это ни капли не умаляет ее достоинства как оружия, созданного со вполне понятной целью — убивать…

Убийцы разделились. Но при Рафдаре все равно остались двое. Либо Ученик выглядел для этих ребят просто седым калекой, с которым не составит труда справиться в одиночку, либо они решили побыстрее разделаться с главной жертвой. Свою ошибку они поняли, когда своды зала огласил предсмертный крик того, кто решил взять на себя Кангасска.

«Прости, Учитель… — подумал Кан уже без горечи. — Я плохой Сохраняющий Жизнь…»

Следующий его противник продержался на несколько мгновений дольше. А последний — пал от руки Рафдара…

…Опираясь на плечо друга, Рафдар кое-как доковылял до кресла: раненая нога уже почти не слушалась; и, когда дурман битвы схлынул, оказалось, что сил уже просто нет.

…Белая, словно первый снег, фарховая обшивка кресла окрасилась свежей кровью, когда Кангасск усадил в него Рафдара.

— Ты же маг… — с трудом произнес тот. — Подлатай меня… немного…

— Сейчас, — как можно спокойнее сказал ему Кан. — Сейчас. Только помолчи…

Прощупав магией раны Рафдара, Кангасск просто растерялся. В магической медицине Ученик пока мало что смыслил. Здесь же, если он хотел спасти человека, требовалось заживить поврежденное легкое. Такая задача казалась сейчас просто неподъемной. Лихорадочно соображая, что делать дальше, Кангасск наложил пока обезболивающее заклинание.

…Почувствовав чей-то внимательный взгляд, он обернулся — и встретился глазами с прекрасной чернокожей девушкой. Кан не заметил, как она подошла, так легок был ее шаг.

…Харуспекс — холодный, горящий или нарра… неизвестно — заставил сердце неприятно дернуться… Эта девушка — рабыня…

За какой-то миг перед мысленным взором Ученика пронеслись десятки живых картин… Был там и величественный боевой тримаран, окруженный стайкой малых димаранов, и лазурная синева моря с великолепным, изумрудно-зеленым берегом вдали… и — кровавая резня на этом берегу, где высокие, чернокожие люди гибли, защищая свои семьи. Да, Рафдар Дайн там не был, но он в ответе за это…

— Позволь мне… — робко произнесла девушка. И, не получив ответа, как могла пояснила: — Я Галу, дочь колдуна. Я могу лечить без трав…

— Да, конечно, — спохватился Кангасск и поспешно отступил на шаг, освобождая ей место.

Высокая, Галу опустилась перед креслом на колени и возложила тонкие руки на плечи Рафдара. Дайн младший доверчиво закрыл глаза…

Через некоторое время Кангасск ясно почувствовал движущуюся магию. Она была отлична от всего, что изобрели во времена Хор. Она была древнее и проще, но простота нисколько не умаляла ее могущества. Так, никто не станет отрицать могущества магии Странников. А эта… она была очень и очень похожа…

— Отпустило, — с удивлением прошептал Рафдар. Впервые за долгое время он мог дышать полной грудью. С блаженной улыбкой он повторил: — Отпустило…

После всего увиденного изумлению Кангасска не было предела. Похоже, любому воину с мечом без гарды есть чему поучиться у жителей Черных Островов. И для начала — тому, что побежденный может быть выше своего победителя…

Что же до самого Кангасска, то он смотрел на все это как на неприступную высоту, на недостижимое мастерство: сегодня в коридорах теневой цитадели он, даже не пытаясь ничего изменить, пролил столько крови, что впору задуматься, может ли он вообще теперь называть себя Сохраняющим Жизнь… Неизвестно, сколь разительно изменился бы ход подобных мыслей, взгляни он как гадальщик на чудовищный нож, торчащий из спины одного из убитых наемников…

— Лихо ты их, Кан, — услышал Ученик голос Рафдара и поднял голову.

Вид у теневого короля по-прежнему был измученный, но в глазах ясно читалось живое любопытство — как у ребенка, которому во время болезни стало чуть легче.

— А что это за меч у тебя? — поинтересовался он. — Где твоя шикарная сабля?

— В «Айнзерае» осталась. К тебе я без оружия пришел… — хмуро ответил Кангасск. — А это катана Наиля…

— Что с ним? — мгновенно посуровел Рафдар.