Ийон Тихий

Гржельчик рассматривал вражеские корабли. Молча, без всякого выражения на лице. Казалось, его не трогает ни собственное будущее, ни ультиматум гъдеан. Просто решает какую-то задачу по комбинаторике, сугубо теоретическую. Вычисляет число перестановок из тридцати семи и четырех…

– Связь с Центром, – раздался доклад связиста. – Капитана к микрофону, срочно.

Йозеф отвлекся от размышлений, как лучше разбить всю эту, увы, многочисленную шушеру, оставаясь в целости, и, подрулив на кресле поближе к пульту, надел гарнитуру.

– Капитан Гржельчик слушает. Новые приказы?

Вряд ли что-то иное могло явиться причиной экстренной связи, но Центр его удивил.

– Лейтенант Натхармапутра, генштаб. Тут одна женщина чего-то от вас сильно хочет.

– Жена, что ли? – Марта настолько решительно от него отмежевалась, что он даже не знал, радоваться или тревожиться.

Пауза – видимо, лейтенант уточнял.

– Нет, не жена. Говорит, дочка у нее от вас.

– Бред! – отрезал Йозеф. – Гоните аферистку поганой метлой. Нет у меня никаких внебрачных детей и быть не может.

Двадцать лет он был верен Марте. И чем все кончилось? Лучше бы гулял, хоть не так было бы обидно слушать ее обвинения.

– А, нет, – поправился Натхармапутра. – Это у вас от нее дочка. То есть…

Йозеф начал сердиться.

– Прекратите нести чушь и дайте микрофон этой тетке, пусть сама скажет, что ей надо!

Судя по всему, тот так и сделал – в наушниках раздались женские всхлипы.

– Я Виктория Павловна.

– Йозеф Гржельчик, – сухо представился он.

– Да, я знаю, – женщина шмыгнула носом. – Я воспитательница Ебургского специализированного учебно-научного центра. Там, где учится… училась ваша дочь Хелена, – пояснила она, не слыша никакого ответа.

– Что, деньги в родительский комитет? – обреченно спросил он.

– Н-нет, – Викторию немного шокировало, что в такой момент Гржельчик думает о деньгах, но тут же она сообразила, что он пока не знает, какой именно момент переживает прямо сейчас. – Господин Гржельчик, с вашей дочкой случилось страшное, – она не удержалась и снова заплакала.

– Она завалила все контрольные? – понимающе спросил он. – Ее выгоняют?

– Нет… да… гораздо хуже, господин Гржельчик!

Он вполголоса фыркнул. Куда уж хуже!

– Хелена, – Виктория опять шмыгнула носом, – она такая милая девочка, но очень эмоционально неустойчивая. Она… – воспитательница набрала воздуха в грудь и все-таки выговорила это: – Она пыталась покончить с собой. Выпрыгнула из окна.

– Боже, – вырвалось у Йозефа. Такого он даже в шутку предположить не мог.

Некоторое время в наушниках слышались лишь рыдания.

– Поломалась страшно, почти насмерть, – справившись с собой, выговорила воспитательница. – Врачи не уверены, что выживет.

– О Боже, – тупо повторил он.

– Господин Гржельчик, вам нужно приехать.

Он заскрипел зубами.

– Я не могу!

– Вы ведь отец! У бедной девочки нет никого, кроме вас.

– Боже мой…

– Возможно, это ваш последний шанс ее увидеть. Вдруг она умрет? Неужели вы допустите, чтобы ее хоронили чужие люди за казенный счет?

Йозеф застонал.

– Вы должны быть рядом. Вы должны поддержать ее. Может, тогда она поверит в вашу любовь и выкарабкается.

– Черт, вы просто не понимаете, где я нахожусь и что тут вокруг, – слабо пробормотал он. – Двенадцать часов до начала боя, а потом…

– Господин Гржельчик, дорога каждая минута! – умоляюще воскликнула Виктория.

– Да, я понимаю…

– Хелена оставила для вас сообщение.

Виктория Павловна включила воспроизведение, и тонкий, срывающийся голосок Хелены, искаженный передачей, произнес:

– Папа, я люблю тебя. Жаль, что я у тебя не получилась…

Йозеф стиснул челюсти. Да, не получилась Хеленка. Святая правда, именно у него не получилась. Разве она виновата в том, что такая бестолковая? Какую папа сострогал, такая и есть. Единственный родной человечек на всем свете.

– Я приеду, – выдавил он.

Он уделял дочери слишком мало внимания. Ему некогда было возиться с малышкой, он почти не бывал дома – работа такая, но ведь ребенку от этого не легче. Его раздражала глупость подросшей Хеленки, он ругался из-за этого с женой. Откупался подарками, но разве подарки заменят общение? Когда дочка оказалась на его ответственности, он думал только о том, куда бы ее сбагрить. А она все еще любит его. Она не предала, как Марта. Ну, хоть теперь он поступит, как надо. Попрощается с Хеленой и сделает все, чтоб она жила и была счастлива. А после уже помрет с чувством выполненного долга.

Йозеф стряхнул гарнитуру на пульт.

– Всем занять места согласно боевому расписанию, – неподвижное лицо застыло в полугримасе. – Мы быстро разгоняем этих ублюдков и идем к Земле.

– Кэп? – изумленно оглянулся Футболист.

– Освободи место! – потребовал Гржельчик.

– Но вы же с ногой… то есть без ноги…

– На хрен мне тут ноги? Это не автомобиль с механической коробкой передач.

И верно, управление кораблем напоминает не езду на машине, а скорее игру на пианино.

– Капитан, – нерешительно вклинился Фархад, – наверное, вам не стоит управлять кораблем, находясь под воздействием наркотика.