Важная проблема, связанная с использованием свидетельских показаний в суде, состоит в том, что, как мы уже упоминали, событийная память обычно точна, пока речь идет о центральных событиях, но часто подводит человека в запоминании периферийных деталей. Однако в суде часто оказываются нужны именно последние: свидетелю приходится вспоминать точные слова, произнесенные несколько месяцев назад, точное время дня, узнавать голос человека, которого видел раз в жизни, или лица, промелькнувшие в толпе. Свидетель может быть совершенно посторонним человеком, у которого не было причин ни отмечать, ни запоминать требуемые подробности. Что же касается потерпевших — зачастую страх сужает их внимание: они отчетливо запоминают то, что их напугало, но не замечают и не могут припомнить периферийных подробностей. Техники допроса, особенно наводящие вопросы, могут подсказать свидетелям нужную информацию, причем свидетели будут искренне верить, что все это «вспомнили».
Однако некоторые аспекты свидетельства в суде, заставляющие психологов сомневаться в их точности, едва ли имеют отношение к тому типу свидетельства очевидцев, с которым мы встречаемся в Евангелиях. Свидетели в последнем случае — не сторонние наблюдатели, а участники событий. От них требовалось воспроизведение не периферийных деталей, а самой сути тех событий, которые они запомнили. Им не приходилось запоминать лица (что так важно в современном судебном процессе); на них не давили, требуя непременно вспомнить то, что не удавалось извлечь из памяти.
Стоит еще раз процитировать замечание Алана Беддели:
Большая часть наших автобиографических воспоминаний о прошлом достаточно свободна от ошибок при условии, что мы описываем события «с высоты птичьего полета». Ошибки начинаются, когда мы пытаемся заставить себя припомнить детали. Здесь открывается широкий простор для разнообразных искажений, связанных с собственными ожиданиями, неверными наводящими вопросами или социальными факторами — такими, как желание угодить интервьюеру или показать себя в хорошем свете[926]
.Свидетели, стоящие за евангельскими сообщениями, разумеется, рассказывали о том, что сами считали важным: им не требовалось заниматься кропотливой реконструкцией событий, часто ведущей к ложным воспоминаниям.
Наконец, поскольку некоторые психологические исследования памяти создают впечатление, что память в целом недостоверна, стоит процитировать также слова, которыми подытоживает свой исследовательский труд Джиллиан Коэн: